Но важно, весело, величественно, живо, И охмеляет нас и нежит, так сказать, Глубокомысленно. Такая благодать, Что старец, о делах минувших рассуждая, Воспламеняется, как радость молодая, Припомнив день и час, когда он пил его В кругу друзей, порой разгула своего, Там, там у рейнских вод, под липою зеленой… Такая благодать, что внук его ученой Желал бы на свои студентские пиры, Хоть изредка, вина с Ивановой горы.
К СТИХАМ МОИМ
Небо знойно, воздух мутен, Горный ключ чуть-чуть журчит. Сад тенистый бесприютен, Не шелохнет и молчит. Попечитель винограда, Летний жар ко мне суров; Он противен мне измлада, Он, томящий до упада, Рыжий враг моих стихов. Ну-те, братцы, вольно, смело! Собирайся, рать моя! Нам давно пора за дело! Ну, проворнее, друзья! Неповертливо и ломко Слово жмется в мерный строй И выходит стих неемкой, Стих растянутый, не громкой Сонный, слабый и плохой! Право, лучше знаменитой Наш мороз! Хоть он порой И стучится к нам сердито, Но тогда камин со мной. Мне тепло, и горя мало; Хорошо душе тогда: В стих слова идут не вяло, Строен, крепок он удало И способен хоть куда!
КОРАБЛЬ
Люблю смотреть на сине море, В тот час, как с края в край на волновом просторе, Гроза грохочет и ревет; А победитель волн, громов и непогод, И смел и горд своею славой, Корабль в даль бурных вод уходит величаво!
КРЕЙЦНАХСКИЕ СОЛЕВАРНИ
Предо мной скалы и горы! Тесно сковывает взоры Высь подоблачных громад! Вот на солнечном их скате Жарко нежится в халате Полосатом виноград! Вот густая сень акаций, Для больных мужчин и граций Сад с целебным ручейком! Два сарая под горами Длинны, черны, с шатунами С иксионским колесом! Скучный вид! Вот где я ныне! В щели гор, в глухой лощине, На лекарственных водах! Жду от них себе помоги! Сбился я с моей дороги Сильно, к немцам, за Крейцнах.
