И я пришел в день вашего рожденья, Подобно сим языческим богам; Я вам принес мое благословенье, Чего они принесть не могут вам. Мне донесли, что ваша кладовая В исправности и взаперти всегда, Так вот же вам зато ключи от рая, Но только с тем, чтоб не спешить туда.
Смотрите на меня: я худ! Но не злосчастие и блуд, И не желанье быть в раю Убили молодость мою. Из детства дружный с суетой Я с уповательной душой, Без пожирающих страстей, Спокойно шел тропой своей. Теперь сбылось мне двадцать лет, А я, как мой покойный дед, Стал телом сух и слаб душой. На утре дней моих — судьбой Я унесен из мест родных И поселен в стенах чужих; И там учился я тому, Что не по нраву моему; Семь лет убил я в школе сей И вышел, право, не умней; Мне за науки дали чин, И я — не просто дворянин. Тогда я думал, что счастлив, Душой был рад, умом игрив. А отчего? Не знал и сам; Так в первый день отец Адам Благодарил творца душой, Не зная, что творец благой Определил в тот самый день Ему — оставить рая сень.
2
И я не долго видел рай! Вдруг мне приказано: в Валдай! Зачем? я спрашивать не смел. — И скука, под названьем дел, Здесь мне на сердце налегла: Труды, заботы — без числа, А пользы в них нимало нет! Лишь от шоссе великий вред Нерассудительной казне, И горе тягостное мне! Так я, покорствуя судьбе, Другой уж год живу в избе, Где духота и едкий дым С телесным здравием моим Враждуют — и победа их! Привыкнув в летах молодых Прелестниц милых обнимать, Я их искал — но как сыскать? Сей задымившийся Валдай Для холостых — прегорький край: Здесь неизвестен сладкий грех! Не как в обители утех, Средь образованных столиц, Здесь — для прокату — нет девиц. И я предвижу смертный срок: Я здесь телесно одинок И, как угодник божий, сух, Огонь души моей потух!
