Огонь кипел в моей крови День ото дня сильней, сильней! В унылой хижине моей Всё было мрачно для меня; Ни свет божественного дня, Ни мрак ночной, ни блеск луны, Ни царство вечной тишины — Не утешало грусти злой; Я был как камень гробовой, В лесу поставленный глухом. Так жил я!.. Вдруг в уме моем Блеснула мысль — и я — пошел!
7
Был вечер: на уснувший дол Лился луны дрожащий свет. И бор туманами одет, И сном окован был поток, Я шел печален, одинок К жилищу девицы моей. Уж сердце билося быстрей, Уж сладострастная мечта Была надеждой занята, Уж через низенький забор Я перелез — любовный вор — И быстро по двору бежал… Как вдруг!.. Я весь затрепетал!.. Из дома вылетел дьячок! (Убей его Илья-пророк!) Я от него, а он за мной, И тяжкой, жилистой рукой Как громом бедного разил! Я плакал, я его молил; Но тщетен был мой жалкий стон; Дьячок прибил и выгнал вон Меня, злосчастного в любви!..
8
И после этого — живи!.. Нет, возвратившися домой, Угрюмый, бледный и немой, Отчаяньем терзался я И жил — почти без бытия! Весь мир казался мне чужим, Недвижным, диким и пустым! То был какой-то страшный свет, То был хаос без дней и лет, Без тяжести, без тел и мест, Без солнца, месяца и звезд, Без господа и без людей, Без подсудимых и судей, Без властелинов и рабов, Без атеистов и попов, Без цели действий и причин, Без жен, девиц и без мужчин, Без глупости и без ума!.. Ни день, ни ночь, ни свет, ни тьма!
9
И я теперь — как бы убит! Любви телесной аппетит Везде, всегда — как тень со мной. С неисцелимою тоской И без надежд, и без отрад — Брожу куда глаза глядят… Любовь! любовь! ты мне дала И жар на смелые дела, И жажду славы и честей, И ты уж в юности моей Меня лишила благ мирских: Ты в членах протекла моих, Как ветр губительной зимы, Как ангел брани иль чумы!..
