Стихотворения

                     Стал ездить он в один семейный дом,
                     Понравился красавице, влюбился
                     И, верно, скоро будет женихом —
                     Она согласна!.. Целый город знает,
                     Что сватовство на лад уже пошло,
                     А между тем Потемкин продолжает
                     Играть с ним в банк. Однажды повезло
                     Светлейшему, и стал он бить жестоко
                     За картой карту, бить, и бить, и бить;
                     Тому бы перестать, перегодить
                     Хоть до другого утра, нет, далеко!
                     Что будет, будет! Пан или пропал!
                     Сержант еще играет — проиграл
                     Еще, и много, денег недостало;
                     Он проиграл часы и перстень — мало!
                     Еще играет, очередь дошла
                     До платья, до камзола и мундира,
                     До прочего, и вот беднее Ира
                     Сурмин, увы! Спустил все догола!
                     Тут князь сказал: 'Я больше не играю!
                     А ты разденься, мне отдай свой долг,
                     Да и ступай домой'. Сурмин примолк,
                     Глаза потупил. Я воображаю
                     Его досаду, страх и стыд! Хорош
                     Он вылетит теперь из кабинета
                     Потемкина, как раз в толпу вельмож!
                     И что об нем молва большого света
                     И там, и там — везде заговорит?
                     Он счастье знал и вдруг неосторожно
                     Все потерял! Оно, как призрак ложный,
                     Исчезло, сам он навсегда убит
                     И для чинов, и для невесты милой,
                     И для всего, чем сердце полно было.
                     Беда, беда и только! Князь сердит,
                     И пристает, и требует ужасно:
                     Сурмин чуть жив, так и дрожит несчастный!
                     Весь побледнел, и слезы в два ручья!
                     'Ах, ваша светлость! Ах, не будьте строги!
                     Помилуйте! Приходит смерть моя!
                     Помилуйте!' И повалился в ноги
                     Светлейшему. 'Ну, полно же, вставай! —
                     Сказал Потемкин. — Я твой долг забуду
                     Прощу тебе, ты мне лишь слово дай
                     Не браться век за карты!' — 'Век не буду,
                     Клянусь вам, ваша светлость, никогда
                     Играть не буду в карты!' Побожился,
                     И с той поры он бросил навсегда
                     Картежные беседы, он женился
                     Превыгодно и службу продолжал;
                     Украшенный чинами, орденами,
                     В отставку вышел. Тут он рассказал,
                     Уж бригадир, какими он судьбами
                     Исправился и человеком стал:
                     Он молод был, связался с подлецами,
                     И в шайке их он вовсе бы пропал…
                     Отец услышал про его несчастье,
                     И написал письмо чрез одного
                     Старинного знакомца своего
                     К светлейшему, прося принять участье
                     В житье-бытье заблудшего сынка, —
                     И князь исполнил просьбу старика!'

1839

Ницца, предместье Мраморного креста

Сказка о пастухе и диком вепре

Дм. Ник. Свербееву

                     Дай напишу я сказку! Нынче мода
                     На этот род поэзии у нас.
                     И грех ли взять у своего народа
                     Полузабытый небольшой рассказ?
                     Нельзя ль его немного поисправить
                     И сделать ловким, милым; как-нибудь
                     Обстричь, переодеть, переобуть
                     И на Парнас торжественно поставить?
                     Грех не велик, да не велик и труд!
                     Но ведь поэт быть должен человеком
                     Несвоенравным, чтоб не рознить с веком:
                     Он так же пой, как прочие поют!
                     Не то его накажут справедливо:
                     Подобно сфинксу, век пожрет его;
                     Зачем, дескать, беспутник горделивый,
                     Не разгадал он духа моего! —
                     И вечное, тяжелое забвенье…
                     Уф! не хочу! Скорее соглашусь
                     Не пить вина, в котором вдохновенье,
                     И не влюбляться. — Я хочу, чтоб Русь,
                     Святая Русь, мои стихи читала
                     И сберегла на много, много лет;