Почтеннейший, единственный народ. Особенно когда их знаешь дома, У них — как там вса хорошо идет! Все крепко, стройно, дельно, все цветет! Я в Лондоне жил долго, мне знакома Великая владычица морей. Ах, брат, не нам и говорить об ней! Ты знаешь ли? Ведь я было пустился В Америку — мне кстати бы и там Уж побывать; да просто поленился; Притом же путь по скачущим волнам, По океану, я и не решился; И то сказать: ведь я тогда спешил На Рейн, его видами насладиться, Как водится; полазить по горам, По древним башням, каменным тычкам; Все это мило! Тут же прокатиться Хотелось мне по вольным городам: Хотелось видеть, что такое там? Зато теперь я знаю совершенно, Как добрый немец, рейнские края, И если б не родные и друзья, Я жить бы там остался непременнo, По крайней мере, на десяток лет. Да, Рейн река! У нас подобной нет.
Власьев
Ты говоришь, как будто бы ты знаешь Россию…
Скачков
Ты меня не понимаешь. Я думаю, что нет реки у нас Классической, хоть матушка Россия И велика: у нас места другие! Я помню, я приехал в первый раз На Рейн; была уж ночь; остановился Я в домике на самом берегу, Я ехал долго, очень утомился, Лег спать; ну не могу, да не могу Заснуть, всю ночь я безо сна пробился, Я был взволнован, голова моя Так и горела; мысль, что вот и я, И я на Рейне! — эта мысль глубоко Во мне кипела и заря взошла, Торжественно-спокойна и светла; Гляжу в окно: сверкает Рейн широкой В картинных и веселых берегах; За Рейном горы в утренних лучах, И там, и там, далеко и высоко, Старинны башни, замки на горах, Развалины и прах красноречивый!
Власьев
А ты до них охотник?
Скачков
Не совсем: Не ревностный, как человек ленивый, Обозреватель, занятый не тем, Что он обозревает, хоть иные Развалины люблю я, но большие, Изящные, каких не может быть Там…