Доселе в мире ведал я Одни безделки бытия: Приволье Бахуса и лени, Утехи вялой тишины, Амура приторную сладость, Да пробудительные сны, Да усыпительную радость. И что я пел? Любовь, мечты! Я посвящал рукой безбожной Цветы поэзии подложной Очам подложной красоты. Теперь служу иному чувству, Пылаю жаждою иной: Учи ж меня, товарищ мой, Головоломному искусству!
АДЕЛАИДЕ
Я твой, я твой, Аделаида! Тобой узнал я, как сильна, Как восхитительна Киприда, И как торжественна она! Ланит и персей жар и нега, Живые груди, блеск очей, И волны ветреных кудрей… О друг! ты Альфа и Омега Любви возвышенной моей! С минуты нашего свиданья Мои пророческие сны, Мои кипучие желанья Все на тебя устремлены. Предайся мне: любви забавы И песнью громкой воспою И окружу лучами славы Младую голову твою. А ты, кого душою страстной Когда-то я боготворил, Кому поэзии прекрасной Я звуки первые дарил, Прощай! Меня твоя измена Иными чувствами зажгла: Теперь вольна моя Камена И горделива и смела, Я отрекаюсь от закона Твоих очей и томных уст И отдаю тебя — на хлюст Учебной роте Геликона!
Д. Н. СВЕРБЕЕВУ
Во имя Руси, милый брат, Твою главу благословляю: Из края немцев, гор и стад, Ты возвращен родному краю! Позор событий наших лет, Великих сплетней и сует Тебя не долго позабавил: Ты их презрел, ты их оставил — И на добро, на божий свет Живые помыслы направил. Любезный гражданин Москвы, Теперь ни славы заграничной, Ни росказней молвы столичной, Ни государственной молвы Не слушаешь; отцовским Ларам Твои часы поручены; Ты пьешь приволье тишины, Подобно счастливым боярам Веселонравной старины. На свежих розах Гименея, В чело, и очи, и в уста, То замирая, то краснея, Тебя лобзает красота. Кипят, пылают наслажденья, Их негу верность бережет, И быстро вечный скороход Уносит легкие мгновенья! А я, гуляющий поэт, У врат святилища науки, Брожу и жду, пройдут иль нет Мои томительные скуки? Блеснет ли вновь передо мной Звезда любви и вдохновений, И жажда славы песнопений В груди забьется молодой,
