сформированные для саботажа и диверсионных вылазок, постепенно превращались из собственно партизанских в разведывательные группы. Французская контрразведка в марте 1945 года отмечала, что «вервольфы» не были больше разрозненными группами, они были сконцентрированы. Армейское руководство всячески пыталось целенаправленно использовать их для выполнения новых задач. Советские источники этого же периода сообщали, что в тылу Красной Армии наблюдалась небывалая концентрация немецких саботажников, чего не было за все предыдущие годы войны. По статистике, только весной 1945 года в советский тыл было заброшено агентов и диверсантов в полтора раза больше, чем за весь период 1941–1944 годов. Объяснение подобному находилось только одно — «вервольфы» перешли под армейское руководство, а потому они обслуживали исключительно интересы вермахта.
Одним из инициаторов превращения партизанских групп в разведывательные отряды был генерал- майор Рейнхардт Гелен. Осенью 1940 года он был назначен руководителем группы в Оперативном отделе Генштаба сухопутных войск. 1 апреля 1942 года Гелен был назначен начальником 12-го отдела Генерального штаба «Иностранные армии Востока». В его ведении находилась оперативная разведка на советско-германском фронте. Гелен видел свою главную задачу в том, чтобы создать новую разведывательную сеть на Восточном фронте. Стремительное наступление Красной Армии в 1944–1945 годах привело к тому, что армейская разведка потеряла большинство своих контактов. Например, армейская группа «Центр» настолько быстро покинула Силезию, что не имела даже возможности оставить на этой территории своих агентов. Кроме того, молниеносный бросок Красной Армии на время парализовал деятельность «вервольфов» на Восточном фронте. Срочная эвакуация правительственных и административных ведомств, поток беженцев — все это на время отвлекло внимание нацистских властей от движения «Вервольф». Воспользовавшись подобной «передышкой», НКВД ликвидировал большинство групп «вервольфов», заброшенных в советский тыл. Неудивительно, что в это время в немецких документах нельзя было найти сведений о крупномасштабных акциях партизан на Восточном фронте. Подобная неэффективность привела к тому, что военные решили взять дело в свои руки.
Гелен очень быстро понял, что в той критической ситуации, в которой оказались Германия и ее союзники, единственным мотивом для партизанского движения в советском тылу мог быть антикоммунизм. Как следствие разыгрывания антикоммунистической карты, можно было создать оперативную разведывательную сеть. Германия могла добиться какого-то успеха, только играя активную роль в «национальном освобождении» территорий, оказавшихся под контролем Красной Армии. Ведомство Гелена еще в 1944 году начало тесное сотрудничество с СС в деле изучения теории и практики партизанской войны. Поначалу это сотрудничество ограничивалось изучением тактики отдельных групп антифашистского сопротивления. В декабре 1944 года был сделан еще один шаг навстречу друг другу — был осуществлен перевод советской классической работы «Партизанская война и саботаж», изданной в 1931 году Дразовым. В начале 1945 года Гелен начал подготовку к полномасштабному изучению проблемы строительства антисоветского подполья. В качестве структурной модели он избрал польскую Армию Крайову. Для этого был найден весьма удачный повод. Отделение армейской разведки в Бреслау было обвинено в пособничестве Варшавскому восстанию. Все архивы генерала Бор-Ко-моровского со специальным курьером были переданы Р. Гелену. Непосредственно их изучением занялся капитан Фридрих Поппенбергер, немец румынского происхождения, который уже на протяжении многих лет занимался подготовкой русских и польских агентов, которые должны были стать базой для антисоветского подполья.
9 февраля 1945 года Поппенбергер подготовил документ, в котором предлагалось при помощи шестидесяти ключевых фигур создать так называемое «восточное подполье». Большинство групп «восточного подполья» должны были укрываться в секретных убежищах, выполняя, по сути, традиционные для «Вервольфа» функции: диверсии, саботаж, террор. По правде говоря, этот план предполагал очередную стадию реорганизации всего движения «вервольфов». Однако Гелен решил, что подобной деятельности должно было предшествовать создание чисто разведывательной организации, которая бы собирала сведения в советском тылу. Для воплощения в жизнь этой затеи требовались тысячи добровольцев из вермахта. Кроме этого Гелен просил передать под его контроль ряд подразделений армейской разведки.
Документ, составленный Поппенбергером, вызвал у армейских чинов смешанную реакцию. Сам Гелен продолжал оценивать партизанскую войну как непредвиденное, но все-таки необходимое обстоятельство ведения боевых действий на Восточном фронте. Он планировал вести долгосрочную партизанскую борьбу. Но его планам не было суждено сбыться. Рейнхардт Гелен был освобожден от командования отделом «Иностранные армии Востока». Поводом для этого послужили его смелые высказывания. Он поставил под сомнение военный талант фюрера, который руководствовался лишь интуицией. Гелен напрямую заявлял, что Гитлер неверно оценивал силу Красной Армии. Действительно, сведения, собранные этим разведчиком, были куда более точными, нежели интуитивные прозрения фюрера. Гелен оказался виноват в том, что поставлял «ко двору» плохие вести. В итоге в его услугах больше не нуждались. Принимая во внимание эти события, Гелен прекрасно понимал, что планирование деятельности «Вервольфа» было удобным поводом для того, чтобы избежать попадания в мясорубку боев на передовой. Кроме этого, он предвидел бесславный конец Третьего рейха. Именно в эти дни он стал вынашивать план микрофильмирования архивов 12-го отдела, после чего намеревался передать их западным державам. Предугадав, что мир между Союзниками будет недолгим, в этих документах, в итоге попавших в руки американцам, он делал упор на необходимость существования в восточноевропейских странах антисоветского подполья.
Своими планами Гелен поделился со старым другом из РСХА Вальтером Шелленбергом. Во время личной встречи, которая состоялась в марте 1945 года, он доказывал, что фронт сможет продержаться в лучшем случае пару месяцев. После неизбежной капитуляции Германии он, Гелен, и Шелленберг могли пригодиться Союзникам для создания антисоветского сопротивления. Гелен далеко не случайно пошел на такой риск. Он полагал, что Генрих Гиммлер, которому подчинялся Вальтер Шелленберг, был единственным человеком, способным справиться с подобной задачей. «У него для этого была необходимая энергия и воображение». При этом Гелен намеревался задействовать далеко не всех специалистов из состава СС. Из этой схемы предполагалось изъять Кальтенбруннера. Гелен полагал, что Гиммлер мог разрешить Шелленбергу заняться созданием немецкого движения, которое по своей структуре должно было весьма напоминать польскую Армию Крайову. Гелен заверял своего собеседника, что многие армейские офицеры верили в способности Шелленберга и они с удовольствием перешли бы под его начало. Шелленбергу польстила подобная перспектива. Он даже согласился использовать ресурсы, отведенные на реализацию операции «Цеппелин», для создания нового движения. Несколько дней спустя он попросил д-ра Альберта Раппа, курировавшего «Цеппелин», изучить деятельность Армии Крайовы и подготовить соответствующий документ.
В начале апреля 1945 года Шелленберг предпринял не менее рискованную попытку обсудить эти планы с Генрихом Гиммлером. По его мнению, надлежало проконсультироваться по ряду из этих проектов с командующим армейской группы «Висла» генералом Венком. Сам того, не подозревая, Шелленберг наступил на любимую мозоль рейхсфюрера СС. Несколькими месяцами ранее группа офицеров, воевавших на Восточном фронте, предложили Гиммлеру план ведения войны в условиях полной оккупации Германии. Когда Гиммлер попытался изложить основные идеи этого плана, то был грубо прерван Гитлером. Оскорбленный упреком фюрера, Гиммлер прореагировал на предложение Шелленберга весьма раздраженно. Он произнес стандартную нацистскую проповедь о том, что ведение подобных разговоров является распространением пораженческих настроений. Он едва ли не кричал в лицо эсэсовскому разведчику: «Это — полнейшая чушь. Если бы я согласился обсуждать с Венком подобный план, то стал бы первейшим капитулянтом в Германии. Этот факт стал бы известен и без того невыдержанному фюреру. Но не говорите об этом Гелену. Попытайтесь ему объяснить, что я категорически отказываюсь принимать этот план. Кроме того, для генерала и компетентного офицера столь высокого класса непростительно сидеть во Франкенструппе и проектировать планы послевоенной борьбы».
Можно предположить, что он допускал, будто бы план Гелена был нацелен на реорганизацию всей структуры «Вервольфа». В случае, если бы контроль над партизанским движением достался военным и РСХА, Гиммлер потерял бы часть своих прерогатив. Недаром он поручил курирование «вервольфов» высшим полицейским чинам. Не стоило также забывать, что в начале апреля 1945 года Гелен был заменен полковником Весселем на посту руководителя 12-го отдела Генерального штаба. Гитлер и слышать не хотел о подобных «пораженческих» идеях. Все эти факты еще раз наглядно указывают на то, что Гиммлер не
