рыцарь и снова замахал мечом. – Я давал обет…
– Кстати, об обетах, – вмешался Мудрец. – Слышал я об одном рыцаре, который дал обет не подстригать бороды, пока не сразится с чудовищем и не победит его.
– Прекрасный обет! – горячо воскликнул Отважный рыцарь.
– Да, но с чудовищами в той стране было негусто, так что когда рыцарь отыскал его и бросился в бой, то запутался в собственной бороде, упал и сломал шею.
Другой благородный рыцарь дал обет по пятницам не задавать корм своему коню, пока…
Конь, услыхав такое, возмущенно топнул ногой, а все остальные изображения загалдели так, что в ушах зазвенело.
– Повесить бы вас всех, – пробурчал Повешенный и отвернулся.
Тохта понял, что пора брать дело в свои лапы.
– Всем молчать! – строго скомандовал он. – Потом поругаетесь, а сейчас идем к морокам!
Вытащил из-под камня Правдолюбца, вернул его в колоду, и побежал по тропинке по направлению к стене, над которой парили стражи-мороки.
План Тохта продумал до мелочей.
На кобольда, трусившего мимо стены, мороки никакого внимания не обратили: мало ли кому по каким делам понадобилось рядом пробежать?
Тохта очень надеялся, что кто-нибудь из стражей, лениво паривших над монастырской стеной, разглядит уголок карточной колоды, которая выглядывала у него из кармана, но мороки, тролль бы их сожрал, как на беду, уставились в другую сторону. Ну, что бы будешь с ними делать?! Не станешь же сто раз туда-сюда носиться: мороки подозрительны, вмиг заподозрят неладное!
Пришлось останавливаться и делать вид, что блохи одолели. Тохта уселся на тропинку и принялся с ожесточением чесаться, вполголоса кляня наглую блоху: когда не надо, она в шерсти так и скачет, а когда для дела нужно: притаилась – и молчок!
Чесался он так яростно, что карточная колода сама собой выскользнула из кармана и шлепнулась на землю. Мороки беспокойно заколыхались.
– Кобольд, эй, кобольд! – окликнул Тохту один их них, подлетая ближе. Голос у него оказался скрипучим, как у несмазанной двери.
– Это что у тебя? Карты? Давненько нам не доводилось…
Ну, наконец-то!
Тохта, не торопясь, собрал колоду.
– Они самые. Люблю иной раз с приятелем перекинуться.
Правдолюбец попытался было что-то сказать, но Тохта ловко щелкнул его по лбу и тот умолк.
Подлетел второй морок.
– Карты… – алчно произнес он. В белых глазах его вспыхнуло нетерпение.
– Может, сыграть хотите? – небрежно предложил кобольд. – А, – тут же спохватился он. – Да вы, никак на службе? Понятно… ладно, пора мне. Желаю процветания!
И он потрусил прочь. Бежал медленно, еле лапы переставляя. Успел добежать до камня, тут-то и услышал.
– Кобольд! Эй, кобольд! Стой!
В голосе морока слышался еле сдерживаемый азарт.
Тохта поздравил себя с успехом и повернул обратно.
Это было самым сложным делом, а уж обежать кругом монастырскую стену, выбрать местечко, подальше от мороков и сделать подкоп под стеной – это такая пустяковина, о которой и говорить не стоит.
…Все это Тохта изложил Дарину самым небрежным тоном. На самом деле, с подкопом пришлось здорово попыхтеть: каменистая почва поддавалась плохо, и времени на это ушло гораздо больше, чем он предполагал. Копать он начал, когда только-только смеркаться стало, а когда закончил – луна уж на небо выкатилась да и поплыла себе над лесами, горами да равнинами. Но говорить об этом кобольд не стал, вместо этого прокрался вместе с Дарином в дальний уголок сада, раздвинул кусты и показал прекрасно вырытую нору, верней подкоп под стену. Первым туда сунулся раб Басиняда: Тохта еле сдержался, чтоб за ногу его не цапнуть. Пробовал было намекнуть Дарину, что неплохо было бы раба в монастыре оставить, но Дарин не согласился, а спорить с ним было некогда: серебряный диск луны понемногу стал уменьшаться: наступало лунное затмение. Поэтому кобольд ограничился лишь тем, что щелкнул зубами и пробурчал:
– Сначала я полезу, после – ты, – он ткнул лапой в сторону Дарина. – А уж потом тот, кого не мешало бы вурдалакам при случае скормить…
Басиянда оробел. Он опасался Тохту и старался держаться от него подальше.
– За что, господин кобольд?
Тот не ответил и раб, оглянувшись по сторонам, боязливо поинтересовался:
– А разве у вас и вурдалаки водятся?
Тохту внезапно обуяла подозрительная словоохотливость.
– Водятся, как же! В Лутаку они, конечно, не заходят, но по окрестностям промышляют. Вот если, к примеру, отвезти тебя от монастыря подальше да бросить одного, они вмиг тебя учуют! Вурдалаки свежее-
