Дарин взял себя в руки – это удалось не сразу и потребовало неимоверного усилия воли.
– Отлично, – сдержанно сказал он. – Всем спасибо за поддержку. Ну, пока я еще живой и никаких ламий поблизости нет… кажется, – тут он покосился за окно. – Займусь-ка я делом: схожу в Морское Управление. Так что вы тут поговорите, а я…
– А мне тоже нужно, – спохватился Дадалион. – На Ярмарку, потом отнесу я родословие гоблину, тут, недалеко, на улицу Гончаров.
– Да и мне пора, – кобольд сполз со стула.
– За мной увяжешься, да? – подозрительно спросил Дарин.
– Вспомнил только что, – деловым тоном сообщил Тохта. – Дельце одно есть…
Призрак с досадой фыркнул, взлетел под потолок и устроился на балке.
Но когда они выходили из дома, Фендуляр не выдержал и метнулся вниз. Дарин почувствовал, как его руки коснулось что-то влажное и холодное.
– Ты уж расскажи мне, что и как, – умоляющим тоном проговорил призрак. – А то тут сижу день- деньской и никаких новостей! Прибежит курьеришко из Морского Управления – вот и все развлечение!
По дороге к самой большой площади Лутаки, Дадалион и Тохта были очень заняты. Они то живо осуждали, каким именно образом Дарин получит таинственный артефакт, то переходили к задушевной беседе и начинали мечтательными голосами рассуждать о небольшой меняльной лавочке возле Тисовой рощи и о том, как прекрасно пойдут у Дадалиона дела, когда он начнет торговлю с замечательными вечно живущими покупателями.
Дарин демонстративно в разговор не вступал, а чтобы не слушать разглагольствования приятелей, прислушивался к болтовне почтенного семейства водяных кикимор, которое шло неподалеку, явно направляясь на Ярмарку. Язык кикимор давно интересовал его, однако узнать его получше не было никакой возможности: с людьми водяные кикиморы общались неохотно, а своей письменности у них не было.
– Проснись! – пихнул его в бок Тохта. – Будь наготове!
Дарин вздохнул.
– Я наготове. Так и жду, что подойдет ко мне некто и скажет…
– Некто или нечто, – поправил кобольд. Он собирался подробно объяснить, как важно для него иметь собственную лавочку, где он будет сам себе хозяин, но тут неожиданно мысли его приняли совсем другой оборот: Тохта принялся размышлять об аппетитной свежей крысе, припрятанной им в комнате Дарина. Но крыса предназначалась на ужин, а сейчас приближалось время обеда и не мешало бы хорошенько закусить. – А, может, не подойдет, а подлетит. Или подползет, – он облизнулся. – Подползет, как крыса – упитанная, молодая, сочная и…
– Заткнись, а? – проворчал Дарин. – И, кстати, хотел тебе сказать: прекращай делать заначки по всему дому! Снова я полуобглоданную кошку за диваном в гостиной вчера нашел! Не дом, а кладбище домашних животных… попробуй только что-нибудь в моей комнате спрятать!
– Каждый кобольд делает запасы на черный день, – уклончиво ответил Тохта. – Так уж заведено. А ты лучше про амулет думай…
– Думаю, – вздохнул Дарин. – Но ведь неизвестно, когда он появится? – он пожал плечами. – По-моему, предсказания должны быть чуток поконкретней. Должно быть так, к примеру: «сегодня в пять ноль-ноль вам на голову свалится птица феникс». Тогда понятно. А так…
– С чего бы феникс валился на голову? – удивился Тохта. – Сколько раз видел их – летают себе и не падают.
– Это я так, к примеру…
– А-а-а… – протянул кобольд, снова погружаясь в мечты об обеде.
Привратная площадь Лутаки преобразилась неузнаваемо: повсюду пестрели шатры и палатки, под полотняными навесами тянулись бесконечные ряды прилавков, заваленных грудами разнообразного товара, а меж рядов бродили толпы покупателей – и людей и самых необыкновенных существ.
– Не отвлекайся, – строго одернул его Дадалион, заметив, что Дарин покосился в сторону небольшого помоста, где под звон бубна кружилась в танце золотоволосая плясунья. – Амулет высматривай. А то прохлопаешь ушами, упустишь, такой конфуз может произойти! Потеряем из-за тебя наших будущих постоянных покупателей, а ведь я уже практически составил в уме долгосрочный контракт!
– Хватит уже, а? – взмолился парень, уворачиваясь от бродячего торговца плащами-невидимками: тот ухватил Дарина за рукав, с жаром описывая достоинства своего товара.
– А меняльная лавочка возле Тисовой рощи… – встрял кобольд, отвлекаясь от приятных мыслей о еде.
– Отстань! – коротко ответил ему Дарин.
– Хорошая маленькая лавочка, – настойчиво продолжал Тохта. – Приятный курс обмена денег и никакой конкуренции!
– Отвали… тоже мне, спекулянт-валютчик нашелся!
Народу на площади все прибавлялось. Возле бочонков толпились гарольды – протрубив о начале Ярмарки, они приступили к обстоятельной и неторопливой дегустации пива. За пивными рядами виднелись шатры гномов-оружейников и ювелиров.
Под полосатыми навесами толпились солидные покупатели, рассматривая драгоценности и украшения. Были, конечно, и в Лутаке искусные ювелиры, но соперничать с гномами было им не под силу: в огранке редких камней гномам не было равных.
Драгоценностями Дарин не интересовался, но внезапно ему пришло в голову, что среди ожерелий, бус и браслетов вполне может быть и таинственный амулет. Как выглядит артефакт, он не знал, а потому подверг ювелирный прилавок тщательному осмотру и рассматривал товар так пристально, что гном-торговец заволновался и покосился в сторону стражи. Стражники, как на беду, были далеко, тогда ювелир
