— Тоже счастливый, — вздыхаю я. А знакомая продолжает:
— Но всё дело в том, что мне не с кем Аннушку оставить. Прямо ума не приложу, что мне с ней делать.
— Послушай, Ирина, — сказал я. — Насколько мне известно, она вместе с классом на школьной даче отдыхает!
— Сегодня утром возвратилась, — отвечает Ирина. — И что с ней делать, не знаю.
— Да-а, дела… — Я тоже не знал, что делать с Аннушкой. — Не знаю даже, что тебе посоветовать.
— Но ведь у меня же командировка горит! — чуть не заплакала Ирина. — Представляешь, горит такая интересная командировка!
— Представляю, — отвечаю ей:
— Да, это очень плохо, когда командировка горит. И вообще плохо, если что-нибудь горит. Даже если нет дыма и огня — всё равно плохо.
— А почему бы тебе не оставить Аннушку у кого-нибудь из своих знакомых? — спросил я.
— Пробовала, — с отчаянием говорит Аннушкина мама. — Только все они, как назло, в отпуск уехали… Вот если 1бы у тебя нашлись такие знакомые…
— Обожди минутку, — говорю ей. — Сейчас что-нибудь придумаю.
И начал я вспоминать, кто из моих знакомых остался дома. Вспоминал, вспоминал, да ничего вспомнить не мог. Много у меня знакомых, больше всех, но они тоже разъехались. Один я остался. Взять Аннушку к себе? Но её нужно кормить, а я готовить не умею. Разве что чай. Потом, нужно её одевать, водить на прогулки и вообще воспитывать. Но воспитателем Я никогда ещё не был. Как-то не приходилось.
Я уже хотел сказать Аннушкиной маме, что напрасно она мне позвонила, только время даром потеряла. Но тут вспомнил, что только вчера вечером получил из деревни письмо. От моей мамы. «Приезжай, сыночек, ко мне, отдохнёшь хоть немного, а то, наверное, совсем уж заработался в своём городе».
— Кажется, могу тебе помочь, — отвечаю в трубку. — Вот именно сейчас собираюсь в деревню, к своей маме. Отдохну там немного, а то уж совсем заработался… Если хочешь, могу и Аннушку взять с собой.
— Что ты! — нерешительно запротестовала Аннушкина мама. — Это было бы, конечно, очень хорошо, но ведь там все незнакомые, да и мама твоя вряд ли обрадуется.
— Ничего, она у меня добрая и любит принимать моих друзей, — успокаиваю я Ирину. — Да к тому же фрукты начали поспевать, овощи всякие…
— Фрукты? — Задумалась Аннушкина мама. — Ну ладно, — сказала она наконец. — Большое тебе спасибо.
— Не за что, — скромно отвечаю я и уже собираюсь положить телефонную трубку.
Застенчивая Аннушка
— Погоди, пожалуйста, секундочку, — попросила Аннушкина мама. — С тобой Аннушка хочет поговорить.
— С удовольствием, — отвечаю я, а сам отодвинулся подальше — приготовился слушать Аннушку.
Как всегда, в трубке раздался какой-то страшный треск и грохот, который бывает только тогда, когда бульдозеры ломают старый деревянный дом. И сквозь этот грохот донёсся торопливый детский голосок:
–. Это ты, Володя? Здравствуй! Аятольковчеравечеромиз… — Здесь голосок набрал побольше воздуха и продолжал: — Лагеряприехалаохиздоровотам!
Она всегда так разговаривает по телефону, словно опасается, что её могут не дослушать и на самом интересном месте бросят телефонную трубку. И никому ни разу не удалось заставить ее говорить медленнее.
— А что это так загрохотало? — поинтересовался я.
— Это мой чемодан загрохотал, — охотно пояснила Аннушка. — Я тебе один значок доставала в подарок… А ты что сейчас делаешь?
— Сейчас я разговариваю с тобой, а перед этим работал.
— А почему ты со мной не поздоровался и не поздравил меня с приездом?
Вот тебе и на! Я даже обиделся немного.
— Да разве в твой разговор можно вставить хоть одно слово, как ты думаешь?
— А какое ты хотел вставить слово? — спросила она.
— Здравствуй, например. А ещё — поздравляю тебя с приездом…
— А-а-а, — задумчиво произнесла Аннушка. — Спасибо тебе… А что ты будешь делать?
— Ещё не решил.
— А ты решай быстрее, — по-дружески посоветовала Аннушка. — А я пока тебе язык покажу, хочешь?
— Язык? — Я даже своим ушам не поверил. — А зачем мне язык твой нужен, скажи, пожалуйста?
— Просто так, чтобы ты посмотрел, — снисходительно объяснила Аннушка. — У нас в лагере столько солнца было, что даже языки у всех загорели.
— Ну, тогда совсем другое дело, — согласился я. — Тогда, конечно, больше всего на свете хочу увидеть твой загоревший язык.
Аннушка замолчала. Наверное, принялась выполнять мою просьбу. Потому что Аннушка — очень воспитанный ребёнок и прислушивается ко всем советам. Которые ей нравятся, конечно…
Сборы
Рано утром я поехал в аэропорт и занял очередь за билетами.
— Ваши документы? — потребовала кассирша, когда я подошёл к окошку.
Я подал свой паспорт.
— И один детский, пожалуйста, — попросил я. — Со мной ещё одна девочка полетит.
Кассирша расспросила меня об Аннушке и, узнав, что она не моя дочка и вообще не родственница, в нерешительности задумал ась. Но всё же выдала два билета, на которых были написаны наши фамилии. С этими билетами я и поехал к своим знакомым.
Аннушкина мама радостно поздоровалась со мной и, наскоро приготовив завтрак, убежала вниз, чтобы подготовить к поездке свою машину. Она её недавно купила и очень этим гордилась.
А я остался наедине с Аннушкой. Дома я привык к тишине и одиночеству. И поэтому чем дольше сидел за кухонным столом, тем неуютнее себя чувствовал, — очень уж быстро тараторила Аннушка. Ни на секунду не останавливалась. Она говорила о том, как её класс собирался в школьный лагерь и как возвращался оттуда. Она рассказала, кто из ее одноклассников научился хорошо плавать, а кто не умеет до сих пор. Она перечислила, что у них было каждый день на завтрак, обед и на ужин. Под конец, подарив мне маленький красивый значок, предложила:
— Володя, давай сделаем знаешь что? Давай возьмём в деревню и мою подружку Олю! Она лучше всех в «классы» играет и по деревьям умеет неплохо лазить… Только я ещё быстрее лазаю. Возьмём, а?
Я представил себе, как они в два голоса трещать будут. И без остановок.
— Нет уж, — отвечаю. — Лучше я сам и в «классы» буду играть и по деревьям лазить.
Аннушка с сомнением оглядела меня:
— Куда тебе… Тебя никакое дерево не выдержит. Даже самый могучий баобаб.
