— Из-за неё и впрягся. Короче, хочу организовать специальную службу.
— На кой ляд нам здесь и сейчас разведка?
— Разведка, друг мой, нужна всегда. И нечего на окно коситься. Лет через несколько… люди снова всякого захотят, в том числе и чужого… — Пауза, наверное, должна была означать «если выживем». — А контакты и агентуру уже сейчас надо организовывать.
— В свете твоей идеи у меня сразу два вопроса появились. Первое, а ты не думал, что солнечногорские тоже из разведки? Второе — я тут при чём?
— От ты въедливый, честное слово! — Виталик театрально всплеснул руками. — Отвечу сразу на второй вопрос. Вот за такую въедливость ты мне и нужен, плюс ты о разведке в стиле каменного века тоже не понаслышке знаешь.
— А «каменный век» тут при чём? — не понял я аллегорию друга.
— А это когда ножками, ножками, и никакой тебе спутниковой связи с интернетами всякими. А у тебя ВУС соответствующий, вот и будешь нашими глазами.
— Что, один?
— Ну да, а кто себе уже команду за один день сколотил? — усмехнулся Сибанов.
— Это к делу не относится, — буркнул я. — А на первую часть ответить не хочешь?
— Про «подсолнухов»?
— Да.
— Так они же не агентуристы и не «экономики». Плюс кто нам запрещает иметь две службы?
— Нам?
— Так точно, товарищ капитан! — хохотнул уже Володя. — А почему так, это ты в городе узнаешь.
— Короче, собирайся! — попытался прекратить зарождающуюся дискуссию Виталик. — В курс дела по дороге введу.
— Нет уж! Давай сейчас, а то знаю я вас… — не согласился я. — Больше времени на обдумывание останется, ну и на подбор аргументов, конечно.
— О’кей. Объясняю, почему нам, — Виталий опустился назад в кресло, с которого было встал. — Бежать нам, как ты понимаешь, некуда, да и незачем. Только если радиация совсем достанет. Но на такой случай тут неподалёку есть бывший ЗКП[6] товарища Сталина.
— Да ну? — в подобное верилось с трудом. — А почему не домик, где Берия малолеток растлевал?
— Во-первых, товарищ Берия никого не растлевал, уж тебе это должно быть хорошо известно! — назидательно покачал пальцем Сибанов, а потом полез во внутренний карман куртки и, достав сложенные листки бумаги, протянул их мне.
— Н-да, Государственный Комитет Обороны — это серьёзно! — пробормотал я, прочитав шапку. — А ты уверен, что его построили вообще?
— А то! Я даже вход нашёл.
— А внутри?
— Не входил пока, там дверь или автогеном резать, или взрывать. Но это — на крайний случай.
— Судя по бумажке, там всё серьёзно должно быть. Сто квадратов рабочих площадей — это общая под триста, да?
— Где-то так.
— Заглубление серьёзное?
— Точно не скажу, но не меньше десяти метров.
— Здорово! — Я ещё раз пробежал глазами Постановление ГоКО за номером 2370сс.[7] — Смотри, электростанции тридцатикиловаттные — три штуки! — я протянул лист Виталию.
— А то я не читал? Одна точно должна от ручья питаться — там в откосе труба выходит. Решётка в ней — мама, не горюй!
— То есть убежище на самый-самый крайний случай у нас есть.
— О чём я тебе битый час и толкую!
— Не преувеличивайте, господин оберст-лейтенант! И пятнадцати минут не разговариваем! Про то, что наши задницы в относительной безопасности, считай, я понял. Теперь главное давай.
— А главное — оно на поверхности, брат! — очень серьёзно, без тени улыбки, сказал Сибанов. — Предлагаю тебе заняться тем, о чём ты с детства мечтал — замок на границу повесить и охранять её от ворогов. Без идиотских приказов сверху, подстав и прочей тряхомудии.
«Предложение более чем привлекательное! Но быстро, однако, Виталька нашёл, чем меня зацепить, хотя, конечно, здоровый карьеризм у него всегда присутствовал. Не то что у меня. Ну а кто сказал, что спасать людей и при этом обустраивать жизнь, как тебе самому хочется, — плохо? Скорее уж наоборот — хорошо!»
— А ты уверен, что дядьки с большими звёздами позволят нам это сделать? — Сдаваться без спора было не в моих привычках.
— Вопрос резонный. Если мои расчёты верны, то им просто ничего другого не останется. Пока ты на подступах к Москве геройствовал, я тут удочки закинул, так что шансы на то, что всё в масть срастётся, примерно семьдесят-семьдесят пять процентов.
— Ты небось уже и структуру будущей службы нарисовал?
— Очень приблизительно, но, думаю, пока доедем — подрихтуем. А пока нужно выбрать, дорогой друг. Да или нет?
— Да.
Пока я прощался с родными и проводил инструктаж о правилах поведения при радиационной опасности со всеми остальными, Виталик по рации связался с Торжком и сообщил, что мы скоро приедем. Собирались быстро, но без особой спешки, руководствуясь принципом: «Сейчас мелочь какую-нибудь забудешь — потом всю оставшуюся недолгую жизнь горевать будешь». Хорошо ещё, что путь предстоял близкий и никаких особенных приключений нас не ждало — подумаешь, в гости к непосредственному начальству едем — тоже мне большое дело.
Решение вооружить остающихся поосновательнее пришло мне в голову не сразу. Просто, упаковывая свой рюкзак, я вдруг подумал, что шок у большинства «делового» народа должен был уже пройти, и вероятность появления каких-нибудь отморозков в наших краях исключать не стоило. Федеральную трассу и железную дорогу войска контролировали, посты в крупных посёлках стояли, а вот в нашей глуши кое-кому сейчас раздолье полное. А тут и Станислав Сергеевич объявился.
— Василий Семёнович, — начал он, едва войдя в прихожую, — зачем вы с детьми так жестко?
— Что вы имеете в виду? — Мужчиной Пайков был представительным, с благородной сединой и красивым мужественным лицом, но одновременно сквозило в нём что-то такое… «интеллигентское», что ли. Встречались мне такие типажи. Смотришь на такого — походник, мастер спорта, на гитаре песни героические исполняет, а как беда или нештатная приключится — так только кудахтать и крыльями хлопать способен. Таких в советских НИИ по госзаказу в своё время выращивали.
— Ну, они же ещё дети!
— Вот только про детей не надо, я вас прошу! Кто беззащитные крошки? Эти две кобылки молодые? — Я закончил укладку и встал с колен. — Вы лучше мне скажите, вы стрелять умеете?
«Н-да, вопрос, похоже, поставил „красавца“ в тупик…»
— Тогда зовите сюда молодёжь — вооружаться будем!
— Как, вы хотите дать оружие несовершеннолетним?
— А что ещё остаётся, если совершеннолетние не могут? — вопросом на вопрос ответил я.
— Лапочка, можно тебя на минутку? — заглянув в оставленную Пайковым открытой дверь, позвал я жену.
Отложив книжку, которую она собиралась читать малышне, любимая подошла ко мне:
— Да, лапушка? Что такое?
— Ирка, помнишь, как мы в тир ездили?
