– Воистину хак-хак. Плата экзэ.
– Доступ закрыт. Пользуется другой юзер.
Я сначала подумал: чего обычней – мужик к бабе пришел. Но у дочки голос был не тот. Мрачноватый.
– Заверши задачу, – на пробу предложил я.
Девчонка помолчала, подбирая слова, а затем вполголоса, как партизанка Зоя, сообщила:
– К нам запущен антивирус.
Я торопливо и не очень грамотно перебрал несколько возможных вариантов перевода этого откровения на общерусскую мову. Потом меня как ударило:
– В погонах?
– Виртуально.
Угадал. Вот сюрпризы катят…
– На что поиск?
Она опять некоторое время молча подышала в трубку. Видать, и у неё подчас возникали сложности с синхронным переводом себя.
– Кто с платы снимал информацию об муве процера в компьютеркантри.
– И кто?
Девчонка хихикнула.
– Скрин в пальто! Ей оверсайзно было, что он мувнется, куда все рвутся, потому запаролилась в три слоя. Это я.
– И что теперь плата?
Говорить о человеческих переживаниях на хак-хакском диалекте было невозможно, и девочке постепенно пришлось с этим фактом смириться. Хак-хаки между собой, сколько я знал, столь низменных тем вообще не касаются. Но со взрослыми приходилось иногда.
– У платы глаза, как плошки. Я же, говорит, вам сама… и стоп, дальше молчок. И теперь сидит в перепуге, не знаю, с чего. А тот – дыр-дыр-дыр, работает. Будто, знаешь, пытается читать диск, который не вставлен.
– С тебя ещё не считывал?
– Не-а.
– Скажешь ему?
– А чего не сказать?
– А мне?
– А и тебе. Парикмахерше своей скачала.
Парикмахерш даже для самых совершенных своих машинок Гейтс пока не придумал. Приходилось называть по старинке. Я секундочку ещё подумал.
– Сравни версии, – предложил я потом и набросал портрет лже-Евтюхова. Сопя в трубку, девчонка слушала до конца, потом солидно помолчала, осмысляя, и ответила:
– Версии идентичны.
– Хак-хак, – сказал я с благодарностью.
– Хак-хак, – задорно ответила она и повесила трубку, даже не спросив, с кем, собственно, говорила. Свой, это ясно – ну и, стало быть, все в порядке, и хак-хак в натуре.
Чудны дела твои, Господи…
Но я слишком умотался, чтобы всерьез анализировать новую ошеломляющую информацию. Успею, лицемерно утешил я себя, и подремал четверть часа на любимом своем ещё с детских лет диване – девяносто процентов всех книжек в жизни было прочитано на нем. Потом, очнувшись и ощутив настоятельную необходимость в стимуляции, снова принял душ. Вчерашнее безмятежное и безудержное веселье ещё давало о себе знать – отвратительной квелостью.
Горячая вода расширяет сосуды и тем подстегивает работу мозга. Сколько раз замечал. Именно под душем мне пришла в голову довольно очевидная мысль относительно того, как играть дальше. Поддавки поддавками, но надо же сориентироваться и насчет того, чем играем – шахматами, шашками, картами, домино… костями. Пока похоже, что костями. Свеженькими.
Коля…
Тоня.
Нет, завтра. Деньги будут завтра – вот завтра и позвоню.
Смогу ли я завтра позвонить?
Жив буду – смогу. А нет, так и ладно. Тогда уж с меня взятки станут весьма гладки.
Жаль, что светлая мысль не посетила меня чуть раньше, в машине, например. Теперь, наверное, придется опять идти из дому вон, а я, честно сказать, уже пригрелся на диванчике под торшерчиком…
Прежде всего я позвонил на работу.
