Сталин

Как я впоследствии узнал, Сталин в эту ночь обсуждал в Ставке мое требование, и там были высказаны различные мнения. В частности, Жуков считал, что армию переадресовывать не надо, что пусть в крайнем случае Паулюс прорывается из Сталинграда навстречу Манштейну и движется дальше на запад. Все равно ничего изменять не надо, и надо в соответствии с прежним планом наносить удар 2-й гвардейской армией и другими частями на Ростов. Об этом шли в ту ночь споры в Ставке.

А я ходил из угла в угол и ожидал, что мне ответят, потому что фактически я уже двинул армию. Наконец, в 5 часов утра Сталин позвонил мне и сказал злобно, раздраженно всего четыре слова:

— Черт с вами, берите!

И бросил трубку»⁴⁶⁵.

Василевский признается, что совершил самоуправство (как генерал Огнев в первом варианте пьесы «Фронт»). Трудно представить, что могло быть, если бы Сталин вопреки обстановке решил все-таки не перенацеливать армию Малиновского.

Подобная история была и у Маленкова, который тоже без разрешения Сталина санкционировал приостановку авиационного завода, выпускавшего истребители Як, для того, чтобы наладить замену алюминиевой обшивки прессованной фанерой. Это давало заметное увеличение производства.

Сталин лично следил за количеством ежедневного выпуска самолетов, и, как считал Маленков, предложение приостановить производство привело бы вождя в ярость. После того как он увидел в отчете, что производительность сначала упала, а потом резко возросла, он попросил объяснить причину. Маленков признался, рассчитывая, что победителей не судят. Как он потом вспоминал (со слов его сына Андрея), «Сталин только покачал головой».

Что увидел Верховный в поступке ближайшего помощника? То, что ему не доверяют? Что более молодые управляются без него, а он уже создает помехи делу?

Конечно, на словах (и в литературных текстах) легче помогать молодым и талантливым генералам. А если этот молодой и талантливый вдруг показывает тебе, что и ты отстаешь от быстротекущей жизни?

Напомним, что в декабре 1942 года Сталину исполнилось 63 года.

Величие завершившейся битвы нашло неожиданное отражение в Берлине. «В те тяжелые дни после окончания боев за Сталинград у меня состоялся весьма примечательный разговор с Адольфом Гитлером. Он говорил — в присущей ему манере — о Сталине с большим восхищением. Он сказал: на этом примере снова видно, какое значение может иметь один человек для целой нации. Любой другой народ после сокрушительных ударов, полученных в 1941–1942 годах, вне всякого сомнения, оказался бы сломленным. Если с Россией этого не случилось, то своей победой русский народ обязан только железной твердости этого человека, несгибаемая воля и героизм которого призвали и привели народ к продолжению сопротивления. Сталин — это именно тот крупный противник, которого он имеет как в мировоззренческом, так и в военном отношении. Если тот когда-нибудь попадет в его руки, он окажет ему все свое уважение и предоставит самый прекрасный замок во всей Германии. Но на свободу, добавил Гитлер, он такого противника уже никогда не выпустит. Создание Красной Армии — грандиозное дело, а сам Сталин, без сомнения, — историческая личность совершенно огромного масштаба»⁴⁶⁶.

Глава пятьдесят восьмая

Шестнадцатилетняя Светлана влюбляется в 42-летнего Алексея Каплера. Василий бросает беременную жену. Сталин обрушивается на Каплера

В конце 1942 года произошло одно небольшое событие в семейной жизни Сталина, которое сделало ее еще горше: Светлана, юная десятиклассница, влюбилась в 42-летнего киносценариста Алексея Каплера (автора сценариев о Ленине). Она называет Каплера «человеком, из-за которого навсегда испортились мои отношения с отцом».

Ей было шестнадцать — возраст нежный и страшный. Сталину было не до нее, они встречались крайне редко, а во время встреч (она приезжала к нему даже из Куйбышева) он ни минуты не мог поговорить с ней без посторонних, поговорить поотцовски, по душам.

После окончательного возвращения из эвакуации Светлана (и еще Василий с женой Галей и младенцем, маленькая дочь Якова — Гуля, вдова Реденса Анна Сергеевна с сыновьями Владимиром и Леонидом) жила в Зубалове. Старый дом был взорван во время приближения немцев, которые, впрочем, так туда и не дошли. Построили новый, «с наполовину усеченной башней, с урезанными террасами».

Василий был уже майором, начальником Инспекции ВВС. Ему шел двадцать второй год.

«В ту зиму на меня обрушилось страшное открытие», — вспоминала потом Светлана. В одном из американских журналов она прочла статью об отце, где было сказано, что его жена, Надежда Аллилуева, застрелилась в ночь на 9 ноября 1932 года. Пораженная этим девушка по-настояшему пережила смерть матери, которую она помнила лишь смутно. «Что-то рухнуло во мне самой и в моем беспрекословном подчинении воле, слову, мнению отца… Я начинала думать о том, о чем никогда раньше не думала: а так ли уж всегда бывает прав мой отец?»

Вот ее тогдашнее состояние. Она была одинока, когда ей остро потребовались участие и доброе слово отца.

Светлану познакомил с Каплером Василий, вокруг которого образовалась полубогемная компания из спортсменов, летчиков, актрис, писателей, кинорежиссеров (Константин Симонов и Валентина Серова, Алексей Каплер, Роман Кармен с женой Ниной, одноклассницей Василия, Л. Целиковская, А. Мессерер с племянницей Суламифью, М. Слуцкий). Каплер предложил Василию стать консультантом какого-то фильма о летчиках. В Зубалове появились новые лица, начались гулянья. Тут-то и растаяло сердечко десятиклассницы.

Василий тоже совсем с ума сошел: выгнал беременную вторым ребенком жену Галину, а заодно деда и бабку Аллилуевых, которые совестили его, и зажил с Ниной Кармен.

«Василий по натуре был человеком шальной смелости, — вспоминала о бывшем муже Галина Бурдонская. — Ухаживая за мной, он не раз пролетал над станцией метро „Кировская“ на небольшом самолете. За такие вольности его наказывали. Но наказывали робко и Сталину Иосифу Виссарионовичу не докладывали»⁴⁶⁷.

Но Роман Кармен сумел донести о проделке Василия самому вождю (через начальника охраны Верховного Н. С. Власика). Сталин распорядился: «Верните эту дуру Кармену. Полковника Сталина арестовать на пятнадцать суток». К тому времени (декабрь 1942 года) майор был произведен сразу в полковники.

В результате своего гусарства Василий оказался на фронте, куда и рвался изо всех сил. Еще с 13 июля 1942 года он как представитель Инспекции ВВС руководил действиями 32-го гвардейского истребительного авиаполка, который был в августе перебазирован под Сталинград. В декабре погиб командир полка майор Иван Клещев, и на его место был назначен Василий.[34]

Последний, по-видимому, легко забыл «известную московскую красавицу», бывшую одноклассницу Нину. У его же сестры дело оказалось серьезнее.

После одного шумного застолья 8 ноября Каплер (близкие звали его Люсей) пригласил Светлану на фокстрот. Она робела, но он заверил, что она «танцует очень легко». И одинокое сердце сразу растаяло. «Мне стало так тепло и спокойно с ним рядом! — объясняла потом Светлана. — Я чувствовала какое-то необычайное доверие к этому толстому дружелюбному человеку, мне захотелось вдруг положить голову к нему на грудь и закрыть глаза…»⁴⁶⁸

Она распахнула свою душу, поведав, как ей скучно дома, как неинтересно с братом и родственниками и что именно «сегодня десять лет со дня смерти мамы, и никто не помнит об этом и говорить об этом не с кем».

Судя по воспоминаниям С. Аллилуевой, Каплер влюбил ее в себя. Вырвавшись из маленького семейного мирка, она с жадностью внимала рассказам этого много видевшего и много знающего человека. («Нас тянуло друг к другу неудержимо».) Он встречал ее у школы, водил в Третьяковскую галерею, театры. О «Фронте» Корнейчука Каплер говорил, что «искусство там и не ночевало». По тому культурному угощению, которым осчастливил Каплер Светлану, можно сказать, что он приоткрыл ей мир современной западной