— Эй, не курите там, — крикнул продавец кучке парней и девчонок, сгрудившихся в углу возле выхода.
— Там дождик, Кук, — разноголосым хором весело крикнули ребята. — Щас уйдем...
— Значит, теперь ты по-другому решил работать? — Крюгер пристально смотрел Барракуде в глаза.
— Да.
— И как же?
— Да вот так. — Барракуда выдерживал взгляд, не отводя глаз.
Сухой и Толик стояли в углу с равнодушным видом, но это деланное равнодушие могло обмануть только неискушенного человека. Они внимательно следили за каждым движением Брома и Крюгера, которые нависли сейчас над Барракудой и сверлили его взглядом.
— А что, собственно, случилось? Я вам деньги должен — вот, забирайте. Спасибо вам, что помогли. Отступного я вам тоже плачу, как договаривались. Был же договор, так?
— Ну, допустим, — сказал Крюгер. — Но так не делается.
— Как это — так?
— Надо было заранее сказать. А то что же это — у нас рабочий день сегодня, мы приезжаем, бросаем все дела, а ты говоришь — извините, пацаны, вы мне не нужны. Так не делается!
— И кто у тебя теперь работать будет? — спросил Бром.
Барракуда покосился на Сухого. Тот вытащил из кармана брюк удостоверение, раскрыл и поднес к носу Крюгера.
— Ах, вот что... Ну, ясно. Хорошо. Раз ты такой шустрый, Барракуда, работай с ними. Поглядим, много ли наработаешь...
Сухой убрал удостоверение, не проронив ни звука.
Крюгер сгреб со стола деньги, сунул их в сумку, висевшую на плече.
— Пойдем, Боря, нас здесь не любят.
Крюгер повернулся и, не прощаясь, вышел. Бром окинул всю собравшуюся в кабинете компанию пристальным злобным взглядом и последовал за своим товарищем.
— Ну что же... — пробормотал Барракуда. — Все, что ли...
Сухой и Толик продолжали молча стоять, не выказывая желания уйти.
Димка, молчавший на протяжении всего разговора, сунул руку в карман, вытащил пачку долларов и протянул Сухому:
— Я к вам заеду в контору все оформить... Завтра, наверное... Это задаток.
Сухой со скучающим видом взял деньги, посчитал, улыбнулся, повернувшись к Толику:
— Эта работа нас устроит. Тебя Димой зовут?
— Да.
— Приезжай завтра к двенадцати. Всегда рады работать с хорошими людьми.
— А сегодня...
— Сегодня мы пришлем нашего человека. Через час примерно кого-нибудь поставим. А с послезавтра у вас будет уже штатная охрана. Своя. Пару дней на подмене, ничего?
— Да нам все равно, — ответил Димка. — Лишь бы порядок был.
— Будет порядок, — сказал Сухой. — Ну, мы пошли?
— Да. До свидания...
— Всего. И не бойтесь. Эти гаврики к вам больше не сунутся. Мы проследим.
Димка посмотрел на Барракуду:
— Ну что, начинаем новую жизнь?
— Похоже на то. Марк, как будем новую жизнь начинать?
— С банкета, — ответил Куз. — Как же еще? Сегодня закроемся, наверное. А с завтрашнего дня, похмелившись, начнем помалу...
Димка покрутил головой.
— Так я все-таки не понял. Это что же, теперь это все, — он обвел рукой кабинет, — это все наше?
— Ну, практически да, — ответил Барракуда. — Но у меня тоже ведь право голоса есть? Мы так договаривались?
— Конечно, — ответил Марк. — Конечно. Но главная здесь будет та девочка, которая сейчас в зале. Это же все ее деньги.
Барракуда вздохнул:
— А откуда у нее такие бабки, можно спросить?
— Наследство, — ответил Димка. — Ладно. Я пойду к ней.
— Настя! — крикнул он, выйдя в зал. Не обращая внимания на любопытные взгляды молодых людей, толкущихся вокруг, он искал глазами подругу. — Настя! — крикнул он еще громче.
— Я здесь. — Голос Насти прорезал гул, стоящий в зале. — Иди сюда!
Димка, не глядя, распихал локтями покупателей и пролез к прилавку. Настя была почти прижата к стеклянной витрине.
— Все! — радостно сказал Димка, подумав, что «радость» — слишком незначащее слово. Его распирал настоящий восторг. Они стали владельцами настоящего предприятия, у них свой магазин... Об этом не стыдно сказать в любой компании, он стал наконец-то по-настоящему солидным человеком! Словно другая жизнь началась сегодня! — Все! — повторил он, тронув Настю за руку. — Купили!
— Точно?
— Да. Теперь это — наше.
Он увидел в ее глазах необычные искорки. Димка и так считал ее красивой девчонкой, но сейчас... сейчас Настя просто преобразилась.
И Димка понял, для чего Куз затеял покупку магазина. Не для того, чтобы зарабатывать деньги, а ради того, чтобы вернуть ее к жизни.
— Зови Барракуду, — сказала Настя Димке каким-то странно деловым тоном.
«Откуда что берется? — мелькнуло у Димки в голове. — Прямо мгновенно в бизнесвумен превратилась... Как говорит! Как смотрит!..»
Сходив за Барракудой и Кузом, он вместе с ними вернулся в зал. Настя подошла к ним. Толпа уже расступалась перед ней, покупатели почувствовали, что эта девчонка имеет здесь какой-то вес, причем совсем не маленький...
— Барракуда! — весело сверкая глазами, сказала Настя. — На сегодня магазин закрывается. Гони их всех...
— Господа хорошие! — обратился Барракуда к прислушивающейся толпе. — Магазин по техническим причинам закрывается. Приходите завтра!
— Кук, — крикнула Настя продавцу, лицо которого от такой фамильярности удивленно вытянулось. — Кук! Помоги очистить помещение.
Видя, что его непосредственный начальник дает молчаливое «добро», Кук вышел из-за прилавка и замахал руками, словно нагоняя ветер на зазевавшихся покупателей. Те потянулись к выходу, что-то невнятно бормоча.
Когда Кук уже собирался закрыть дверь за последним вышедшим тинейджером на железный засов, Настя неожиданно остановила его:
— Погоди-ка. Я сейчас.
Она выскочила на улицу и, привстав на цыпочки, стала оглядываться по сторонам. Наконец она заметила тех, кого искала.
— Эй! Иди-ка сюда, — крикнула Настя тому пацану, который приставал к ней на этом самом месте час назад. — И ты, ты тоже, — обратилась она к верзиле, поверженному Кузом на асфальт.
Тот обернулся на ее крик и начал прислушиваться, не понимая, чего от него хотят.
— Идите сюда. Оба. — Настя говорила очень спокойно.
— Ну! Хули тебе надо? — спросил тот, который «стрелял» у Насти деньги.
— Пошли вниз. — Она махнула рукой и, повернувшись спиной к ребятам, толкнула дверь магазина.
Верзила и Хмырь, как про себя окрестила Настя назойливого попрошайку, вошли вслед за ней в
