– Это для внутреннего, так сказать, пользования. Формальность, – заметила Настя, складывая расписку и убирая ее во внутренний карман пиджака.
– Насчет сметы мы определимся в течение трех-четырех дней, – сказала Ася. – Так, Александра Яковлевна?
– Сделаем, – ответила та, не отрывая глаз от машинки.
– Значит, смету на полную сумму, на три миллиона, тратите пятьсот или сколько там тысяч, остальное тратите на бумаге. Платите налоги и возвращаете нам.
– Дело известное, – равнодушно, не поднимая глаз, сказала Александра Яковлевна. – Можете не объяснять. И так все ясно.
– Ну тогда до новых встреч. – Настя поднялась с кресла.
– Остальные деньги получите в конце этой недели.
– Вас проводить? – спросила Ася.
– Спасибо, меня проводят мои люди. До свидания.
Они выехали на своей машине через ворота на Кронверкскую улицу, а через полчаса с другой стороны, через главную проходную, выходящую на Каменноостровский, в здание студии вошел Мухин, сопровождаемый Егором. Питер – город маленький, все пути здесь рано или поздно пересекаются не в одной, так в другой какой-нибудь точке, и Настя не встретилась с Егором чисто случайно, время немного не совпало. А если бы и встретилась, то крайне удивилась бы такому совпадению. Но в тот момент, сидя в джипе рядом с Саней на переднем сиденье – «пацанов» на этот раз она переместила назад и держа в руках трубку радиотелефона, она не думала ни об Асе, ни о Егоре, ни об этом ублюдочном должнике с его вонючими двумя тысячами. Ей звонил Кислый и говорил, чтобы она немедленно ехала к нему, что в Андрея стреляли, он ранен, а Зверь убит, что Андрей срочно хочет ее видеть и чтобы она бросала все дела и летела к нему на квартиру.
Глава шестая
Они провели в Крыму всего три дня, на протяжении которых Настя почти не выходила из дома.
– Не хочу, – сказала она. – Я буду отдыхать. Я последнее время что-то набегалась в Питере, хочу в кровати поваляться…
И они валялись в кровати все эти трое суток за вычетом тех нескольких часов, которые Андрей потратил на поездки в поселок за едой и вином. Несколько раз он звонил в Питер, справлялся, как идут дела, оказалось, что без него ничего не рухнуло, мир не перевернулся, Кислый только намекнул, что братва недовольна тем, что шеф бросил их в разгар работы, и они запарились сами принимать решения.
– Не хотят брать на себя ответственность пацаны, – сказал он. – Приезжал бы ты, не сезон сейчас отдыхать. Здесь догуляешь, если уж так приспичило.
– Ладно, – ответил Андрей. – Послезавтра буду.
Настя выглянула из-под одеяла.
– Что, в Питер надо возвращаться?
– Надо, девочка моя. Надо.
– Не называй меня девочкой. Какая я тебе девочка?..
– А кто же?
– А «жена» тебе не нравится?
– Жена? Вот это да. Без меня меня женили… Ты что, Настя? Серьезно?
– А что такое? Тебя что-то не устраивает?
– Меня-то устраивает, ты сама подумай. Я же… Понимаешь, как бы это сказать…
– Я все понимаю. У тебя рискованная профессия. А у меня что? Шуточки? Кто меня в ресторан этот привез в Питере, на Большом? Не ты ли? И работку там подкинул, это что – не опасно?
– С этим все. Если ты со мной, никаких дел. Найду я человека на ресторан…
– Андрей…
Настя встала и голая подошла к окну.
– Андрей, ты и вправду с ума сошел. Как это – никаких дел? Я вся в этих делах по уши. У меня другой работы-то нет. И потом, к деньгам быстро привыкаешь, а на халяву я жить не привыкла. Так что с этим вопросом у нас все решено. Я тебе еще не только в кровати пригожусь, уж поверь…
– Да я все знаю, Настя, я же в курсе твоих подвигов… Только, понимаешь, Бонни и Клайд – это в кино круто, а в нашей стране золотой это все гораздо страшнее… И грязнее…
– Да, блин, грязью напугал! Успокойся ты, у меня тем в голове больше, чем у твоего Кислого, понял?
Андрей посмотрел на нее внимательно, с трудом сдерживаясь, чтобы в сотый, наверное, раз, с тех пор как они сюда приехали, не схватить в охапку и не поволочь обратно – на кровать, усмехнулся невесело.
– Ну что же. Я препятствовать не могу. Ты самостоятельности хотела? Работай… Только рядом со мной, без меня – никуда.
– Ну какая же эта самостоятельность?
– Дозированная. Дозированная, девочка. Я должен быть в курсе. Да и, на самом деле, мы с тобой вместе больше сделаем, чем порознь.
Они вернулись в Питер днем, ехали сквозь моросящий дождь со снегом по Московскому проспекту в черном «мерсе» – в аэропорту их встретил Кислый, сразу понравившийся Насте, – ни он, ни Андрей не похожи были на бандитов. По крайней мере, на тех, которых Настя встречала до сих пор. Нормальные веселые мужики, их легко было представить себе где-нибудь на море, гоняющих на водных лыжах, или в горах – на горных, силой веяло от них, веселой силой и какой-то экзотикой… Отсюда, наверное, и ассоциации с водными и горными лыжами, с путешествиями, ну да, для них нет проблем, вот Андрей взял и утащил ее в Крым среди ночи. А мог бы точно так же схватить и куда-нибудь в Африку, или в Штаты, или в Австралию…
Да и родной город казался странно изменившимся за эти три дня. Несмотря на промозглый холод и слякоть оттепели начала декабря, мутный от влажности воздух ранних сумерек, фонтаны снежной грязной каши, летящие из-под колес машин, и черные сутулые фигурки спешащих мимо прохожих, город казался Насте уютным, домашним, своим. Своим – большой буквы. И еще – он перестал быть страшным. Последние полтора года Настю не покидало смешанное чувство постоянной опасности и неуверенности, ожидание каких-то неприятностей. На фоне того, что вроде и деньги были, и друзья, все равно висел над головой тяжелый, словно Дамоклов меч, неясный груз напряженности и ожидания.
Сейчас все это исчезло. Она была полноправной хозяйкой этого города. По крайней мере, пока они ехали к дому Андрея на Рубинштейна, она воспринимала город именно так. Наконец-то у нее появился не покровитель, каким был в свое время Клементьев, не телохранитель, как Димка, не диктатор Кривой, не приятель-любовник Максим. Появился Друг.
Они не говорили с Андреем на эту тему, вообще избегали высокопарных пафосных выражений, но Настя думала, что в них и нет нужды. Она чувствовала, что Андрей не врет, не в словах своих, а внутренне, в душе, что она для него действительно значит очень много, если не все. А он был тем самым принцем из сказки, правда, из страшной сказки, жуткой, наполненной персонажами-монстрами, но все-таки именно тот принц, которого она ждала и который пришел, взял ее и защитил от всех возможных напастей…
– Ты здесь живешь? – спросила она, когда машина свернула с Загородного на Рубинштейна.
– Ага.
– В «толстовском» доме?
– Нет, Бог миловал. Мне эти понты не нужны. Я человек скромный…
Они проехали мимо высоченной арки «толстовского» дома, перегороженной шлагбаумом, за которым виднелась будочка охраны и целое стадо «мерседесов» и «БМВ», отдыхавших в сквозном проходе, состоящем из соединяющихся трех огромных дворов, на Фонтанку.
– Здесь совсем крутые ребята живут, – усмехнувшись заметил Андрей. – А мы с Кислым – обычные
