Откуда в ней такая сила взялась? Находясь внизу, она подбрасывала хотя и похудевшее в тюрьме, но все же довольно мощное и тяжелое тело Андрея ритмично, с легкостью и без напряжения, жадно раскрыв рот и тяжело дыша не от натуги, а от жаркого удовольствия, которое доставляли ей полеты партнера. Переместившись наверх, сама стала взлетать, не сбрасывая темпа. Застонав, захрипев, упала на него, заколотившись в сумасшедшем, зверином оргазме, полминуты ей понадобилось на то, чтобы разобраться с ним, и снова, почти сразу вскачь…
Он не заметил, как они оказались на полу. Слава Богу, ковер у Вики был толстый. «Специально, должно быть, рассчитывала, когда покупала», – подумал Андрей, но связно мыслить в такой обстановке было сложно, и он, прислушиваясь к ее движениям, принялся кататься по полу, вставать на колени сзади, укладывать ее на диван и снова поднимать, носить на себе в ванну и обратно. Потом, когда он, уже просто ничего не соображая, лежал на спине, она снова прыгала на нем, пока не сказала длинное, довольное «О- о-ох» и не упала мягкой, мокрой от пота спиной поперек его груди.
– А я знала, что ты приедешь, – сказала она спустя несколько минут. – Ждала тебя.
– Почему знала?
– А ты на меня так сегодня посмотрел в офисе, я и поняла, что будешь.
– Посмотрел… Мало ли как я посмотрел. После тюряги-то знаешь меняется ощущение жизни…
– Невеста у тебя пропала, говорят?
– Кто это говорит? – насторожился Андрей.
– Андрюшенька! Я же секретарша. А секретарши должны все знать. Это наша работа. Хорошая секретарша, она же что делает? Она хранит се-кре-ты…
Вика извернулась, оказавшись теперь на нем животом вниз, и начала целовать грудь, живот, ниже, ниже, замурлыкала, касаясь ртом его волос, снова облизывая и пробуждая к жизни уснувшее орудие.
– Подожди! – Андрей высвободился из горячих объятий и встал.
– Тебе не нравится?
– Да ты что? Как такое может не нравиться? Очень даже нравится. Ты скажи, откуда ты все знаешь?
– Ну, во-первых, далеко не все, а во-вторых, Коган-то ведь тоже не пальцем деланный. У вас с ним дела серьезные, он и заботится, волнуется о тебе. Справки наводит.
– Да? Очень интересно… И с тобой делится.
– Иногда. Ты не думай, я ему не любовница никакая. Так, разве что…
– Ясно. В кабинете после обеда… На десерт.
– Да ну тебя! Тоже, выдумал… Ничего у нас и не было такого. Может быть, один раз или два… Какая разница тебе-то? Тебе разве плохо? Я же тебя одного люблю, Андрюшенька…
– О-хо-хо, «люблю»… Викуля, кончай это все… Бесполезно.
– Да я знаю. У тебя ведь дама сердца имеется. А чего же ко мне приехал-то тогда? Ехал бы к ней… Или – что?
– К ней не так просто доехать. Она же исчезла.
– Хорошая дама сердца. Любимый в тюрьме, а она исчезла.
Андрей промолчал.
– Андрюша…
– Что?
– Иди сюда, – как-то жалобно прошептала Вика. – Пока нет твоей дамы сердца…
Он сел на кровать, обнял ее, потом лег рядом, потом они снова переворачивались, менялись местами, замирали и возобновляли движения, но без прежнего исступления, теперь они все делали ласково, нежно, как-то даже основательно, стараясь выжать из этих минут все, что только было возможно, не упустить в буйстве темперамента какого-то кусочка наслаждения, а медленно влить его в себя, слизнуть с партнера все до конца, до последней капельки.
– Спать, – в конце концов прошептал Андрей. – Теперь спать…
– Хорошо, любимый, хорошо, – едва шевеля распухшими губами, ответила Вика. – Спи, родной.
Он мгновенно вырубился, совершенно умиротворенный и впервые после тюрьмы почувствовавший себя тем Андреем Быковым, каким он был до этой непонятной истории с «Крестами», его странного ареста и такого же странного освобождения. По привычке, проваливаясь в сон, он оставил бодрствовать крошечный уголок сознания, но не оттого, что не доверял Вике, а именно чтобы не терять квалификацию, не забыть то, что было получено после многолетних тренировок, занятий медитацией и аутотренингом, этот маленький сигнальный звоночек, который стерег и охранял от неожиданностей его сон.
Минут через сорок после того, как Андрей уснул, Вика встала и пошла в туалет. Сигнальный звоночек в голове Быкова тихонько тренькнул, и хотя сознание еще нежилось в пуховых перинах неконкретных, незапоминающихся снов, несущих отдых и успокоение, слух включился.
Зарычал унитаз, скрипнула дверь, и Вика переместилась в ванную комнату.
Зашумела вода, но в этот шум вплелись какие-то посторонние звуки, какой-то бубнеж, словно Вика говорила сама с собой.
Андрей, почти не открывая глаз, тихо, по-кошачьи поднявшись с кровати и неслышно ступая, подошел к двери ванной.
– Да, все нормально. Приехал вечером, сейчас спит.
Вика говорила очень тихо, дробное журчание душа размывало ее слова, но Андрей уже услышал то, что ему было нужно.
– На связи, – сказала Вика и, отключив радиотелефон, сунула его в карман халата. Потом встала под душ, тихо напевая по-английски: «Yesterday…»
Андрей, так же неслышно ступая, вернулся в комнату, быстро оделся, метнулся в прихожую, натянул ботинки, накинул куртку и тихонько вышел на лестницу. С кем бы Вика ни говорила, если он, этот «некто», хотел сейчас знать, где находится Андрей, то уже опоздал. Пусть думает, что он спит у Вики, пусть приезжает сюда, пусть бандитов присылает, все равно Андрей уже на один ход его опередил.
Он подошел к машине, сел, отъехал в глубину дворов, вернее, дворами это назвать было трудно, в огромные пустые пространства между домами-кораблями, домами-стенами, домами-башнями – и остановился, спрятавшись за двухэтажными бастионами детского сада.
Надо подумать, что же делать сейчас. Можно остаться и проследить за парадной дверью, но это суетно, холодно – машину там засветишь, они прекрасно знают его машину, а сидеть в кустах ему не хотелось.
Нет, он не будет сидеть в кустах. Он будет действовать. Нужно найти Настю и выяснить, что за тайны она носит с собой, что за секреты такие, что и ФСБ, и бандиты все силы на ноги подняли…
Но Вика-то, Вика-то хороша! Это же надо – быть таким счастливым человеком! Ведь она сегодня действительно большое удовольствие получила. Андрей, благодаря большому опыту общения с проститутками всех мастей, умел отличать профессиональную игру от настоящего чувства. Нет, она на самом деле «торчала». Вот оно, счастье, – когда работа является настоящим удовольствием. Только позавидовать можно.
Он нажал на педаль газа и поехал к Когану.
Глава семнадцатая
Кругозор знал много, но не все. В частности, не ведал он о том, что дом, стоящий напротив «Пэррота», являлся частной собственностью Пельменя, так же как и ресторан. Первый этаж занимали два офиса, один из которых принадлежал охранной фирме «Взгляд», и в двух окнах той фирмочки, почти не имеющей заказов со стороны и занимающейся только деятельностью на благо Пельменя, постоянно торчали головы охранников, присматривающих за входом в ресторан. Так что здоровяк в малиновом пиджаке у входа в «Пэррот» был чистой фикцией. Люди в ресторан ходили серьезные, и пригляд за ними нужен был соответствующий, не просто «быка» ставить на воротах, а настоящих профи задействовать, и сделать это, по возможности, незаметно для окружающих.
