Машина тем временем выскочила из пристанционных улиц на главную дорогу, которая вела к штабу дивизии.
— А что касается вашей статьи, Сергей Иванович, — сказал Павлов, — то обсуждали мы ее по просьбе редакции журнала в отделе боевой подготовки, а точнее, консультировали ваших редакторов. Спор был большой, И тут вы, Сергей Иванович, прямо скажу, одной статьей не отделаетесь. Потребуется разработка самая детальная, с конкретными доказательствами. Сами посудите... — Павлов живо вскинул руки и всем корпусом повернулся к Мельникову. — Ведь каждое мелкое подразделение является частью крупного. Значит, при тактическом изменении боевых порядков маневренность должна быть особенно высокой и четкой. Ваши прогнозы о возможности такой высокой маневренности следует прочно обосновать.
В штабе Павлов был недолго. Он поговорил с начальниками служб, посмотрел план боевой подготовки, коротко объяснил, с какой задачей приехал.
— Учтите вот что, товарищи офицеры, одну тактическую игру вы закончили, к другой нужно готовиться. Войска нашего округа должны принять участие в больших учениях. Скажу прямо, вашей дивизии командование отводит в них очень важную роль. Задача серьезная. Вот давайте и посмотрим, как вы готовы к ее выполнению и что нужно сделать, чтобы снова не допустить просчетов, которые были у вас недавно.
Затем Павлов предложил комдиву сразу же выехать в Степной гарнизон. Полковник Жигарев по этому поводу не то в шутку, не то всерьез сказал:
— Это хорошо, что вы первым Авдеева потрясете, товарищ генерал-полковник. Его следует.
Павлов вопросительно посмотрел на Мельникова. Но тот промолчал, сделав вид, что слов начальника штаба не расслышал.
2
Чем дальше в степь убегал газик, тем сильнее в его брезентовые бока бил ветер. Вначале ветер, как бы блуждая между холмами, заходил навстречу машине то слева, то справа. И разорванные им тучи уже начинали было смыкать свои потрепанные фланги. Но ветер вскорости окреп, угнал тучи за холмы, и над всей повеселевшей степью простерлась холодная синева. Густой чернозем, налипавший в начале пути на тугие ребристые скаты, теперь проветрился, подсох, и машина бежала легко, как по асфальтовому шоссе.
Павлов и Мельников сидели рядом в глубине кузова. Мельников рассказывал о недавно прошедшем учении, на котором и солдаты и офицеры очень хотели видеть своего бывшего комдива.
— Да ведь и я рвался к вам, как домой, — сказал Павлов. — Уже билет на поезд заказан был. И вдруг вызвали в Министерство обороны. Но с информацией и донесениями я познакомился. И план учений просмотрел. «Воевали» вы, как я понял, в сложной обстановке, себя не жалели.
— Так вот же, и обстановку нужную создали, и старание в самих действиях проявили, а без ЧП не обошлось. Очень уж досадный случай с ефрейтором Бахтиным произошел, Кирилл Макарович.
— Случай действительно досадный. — Павлов нахмурил брови. — Да и разбирались вы с ним как-то странно. Сперва вроде похвалили солдата за помощь товарищу в беде, потом отбой заиграли.
— Верно, было такое. — Мельников вздохнул огорченно. — Но Нечаев, молодец, быстро во всем разобрался.
— А вообще, событий за это время, прямо скажу, многовато. — Павлов загадочно посмотрел на Мельникова. — Вы еще не знаете, Сергей Иванович, что мы чуть было с вами не распрощались.
— Как это? — опешил Мельников.
— А так! Министерство обороны забрать вас хотело в научное управление. Там давно к вам прицеливаются. Место, конечно, заманчивое. Но мы-то вас лучше знаем. Войска вам нужны, большая оперативная служба и простор тактический. Верно?
— Верно, Кирилл Макарович. Спасибо.
Подполковник Авдеев встретил гостей у въездной арки, как только машина перемахнула через железный мост и поднялась на взгорок. Он доложил, что подразделения полка занимаются боевой подготовкой по расписанию и что никаких происшествий в течение суток в полку не произошло.
— Здравствуйте, товарищ подполковник, — сказал Павлов. Он был почти на голову выше Авдеева и, чтобы пожать ему руку, слегка наклонился, не теряя строгой выправки. — Вы уже, надо полагать, освоились в этих местах?
— Почти. И боевое крещение в здешних условиях, можно считать, получил.
— Знаю, слышал. А как с дивизионным начальством сработались?
Авдеев смущенно посмотрел на комдива. Тот быстро выручил:
— Бывает всякое, Кирилл Макарович. Но подполковник Авдеев не из таких, чтобы держаться в обороне. Во всяком случае, за свои тактические замыслы он воюет.
— И правильно делает, — заметил Павлов и добавил полушутливо: — Иначе разве тут у вас в люди выбьешься? Так что давайте, Иван Егорович, действуйте смелей. У вас претензии какие-нибудь к штабу округа есть?
— Претензий нет, товарищ генерал-полковник. Есть просьба. Посмотрите нас, — сказал Авдеев.
— Смелая просьба. Придется откликнуться.
Авдеев повез комдива и замкомандующего на полигон, где прапорщик Шаповалов обучал свой взвод борьбе с танками. К моменту появления начальства солдаты заняли уже свои места в щелях и приготовились к бою. А в ближней лощине за каменными глыбами стояли в ожидании сигнала танки. Все это было так старательно замаскировано, что Павлову пришлось воспользоваться биноклем, чтобы увидеть и солдат-охотников, и приготовившиеся к атаке машины.
— А ну-ка, ну-ка, отличитесь. — Павлов с интересом поглядел на Авдеева. — Что касается маскировки, замечаний у меня нет. Молодцы!
Над полигоном вспыхнула и описала крутую дугу красная ракета. В ту же минуту из лощины выползли два приземистых, с округлыми зелеными башнями танка. Обходя камни-валуны и быстро набирая скорость, танки устремились к переднему краю обороны шаповаловского взвода. Чтобы усилить психологическое воздействие на обороняющихся, танкисты открыли орудийный и пулеметный огонь холостыми выстрелами. Танки то скрывались из виду, то появлялись снова.
— Внушительная работа, ничего не скажешь, — заметил замкомандующего.
Достигнув щелей, танки, задрав носы, сильно качнулись на выпуклых брустверах, потом, как бы сдерживая качку, сбавили ход и вдруг опять стали набирать скорость. Но в этот же момент из щелей полетели им вдогонку гранаты. В цель попали три. Две угодили в башню, одна — в бак с горючим.
— Это кто ж такой ловкий? — спросил Павлов.
Авдеев взял у дежурного микрофон, стал выяснять. Ему тут же ответили:
— В бак с горючим попала граната ефрейтора Бахтина. Он же второй гранатой поразил башню.
— Какой Бахтин? Не тот ли, который на учениях из окопа ушел? — спросил Павлов и приказал: — Ну что ж, давайте его сюда, на вышку: посмотрим, каков он, герой-охотник.
Пришел раскрасневшийся, взбудораженный Бахтин, торопливо представился замкомандующему.
— Молодец вы, товарищ ефрейтор, — сказал Павлов. — Мы так вот первых охотников за фашистскими «тиграми» обучали во время войны. Прямо скажу — нелегкая была наука. И не каждому сразу давалась. Зато потом такие охотники у нас появились, что «тигры» стали бояться их. Ну а как ваша танкобоязнь, прошла, надо полагать?
— Если по правде сказать, не прошла еще, товарищ генерал. Все время на спине гусеницы танковые чувствую. Верно, не так, как вначале, но чувствую.
— Пройдет обязательно, я вижу по вашей работе, — с уверенностью сказал Павлов. — А за сегодняшние умелые действия по борьбе с танками объявляю вам, Бахтин, благодарность.
