старался не устраивать в «Перспективе» ни деловых, ни дружеских обедов.
— Работал ты, может быть, и по-западному, но, кажется, не очень успешно. Может быть, попробовать по-русски?
— По-русски?
— Ну, конечно. Да ты и работал, в общем-то, по-русски. Это тебе только кажется, что ты такой космополит. А на самом деле…
Заметив, что Толик даже покраснел от обиды, Грек усмехнулся и продолжил:
— Вот ты с Алжиром суетился в Ленинграде… Тебя же прикрывал комитет. Разве я не прав? Чисто по- русски. Коррупция, мелкие взятки… И прибыль — гроши. Прав я?
Толик отвел взгляд от сверлящих глаз Грека и уставился в тарелку.
— Прав, прав, можешь не отвечать. Так вот, слушай, что я хочу тебе предложить…
После первой личной встречи с Греком Толик, конечно, через своих многочисленных знакомых навел о Георгии Георгиевиче кое-какие справки.
Информации о нем, фактической, достоверной и проверяемой, было крайне мало. Настолько же мало, как, скажем, о Березовском. Слухов — как из короба. Сплетен, анекдотов — на тома. Но ни одного факта почти никто не знал.
Говорили, что Грек очень богатый и очень влиятельный человек и, как любой очень богатый и очень влиятельный, связан с очень крутыми бандитами, с Кремлем, с ФСБ, с тем же Березовским, с чеченцами, с сионистами, с чертом, с дьяволом…
После лавины совершенно неправдоподобных историй Толик уже не мог принимать на веру даже ту информацию, которая вполне могла быть истинной — например, о том, что Греку принадлежат пятьдесят один процент акций «Главного радио» в Москве и несколько радиостанций в Петербурге, что недавно он купил два телевизионных региональных канала.
В том, что его возможности огромны, Толик убедился еще тогда, в дни путча. История с кольцами и печатями в паспортах осталась в его памяти, и он при случае даже рассказывал знакомым, насколько сильна коррупция в России и какие у него, Толика, есть связи. Сейчас эти «связи» из заочных перерастали в личные, и Боян чувствовал легкое беспокойство, понимал, что на него ложится огромная ответственность в буквальном смысле этого слова. То есть теперь за каждое действие, за каждую фразу придется держать ответ перед этим крайне серьезным и могущественным человеком.
По мере того как Толик слушал Грека, беспокойство охватывало его все сильнее. Слишком уж большие дела закручивались, и слишком уж значительную роль должен был играть в этих делах Боян.
Он не боялся наказания. Он боялся не справиться, не потянуть тот груз, который предлагал ему взять на себя Георгий Георгиевич.
— Что приуныл? — спросил Грек, закончив излагать свои планы относительно Бояна.
— Да, честно сказать, страшновато.
— Ничего. Не боги горшки обжигают.
— Да… Но я в этих бумагах… в налогах всяких… можно сказать, мало что понимаю.
— Можно по-другому сказать, — улыбнулся Грек. — Что ты ничего в них не понимаешь. А это тебе и не нужно. Будут специальные люди. Бухгалтеры, администраторы. Не один же ты будешь все это тянуть. Такое просто невозможно.
— Да?… Ну, тогда… А еще вы говорили, с Европой контакты… С Америкой… По дистрибуции… По продажам, то есть…
— Ну конечно. Так ты там всех знаешь. Со старыми знакомыми будешь работать.
— С кем, например?
— В Германии наш партнер — Артем Меттер. Помнишь такого?
— Артем?
— Ну да. Фирма «Арт» никуда не делась. Просто она переместилась в Германию. И, в общем, процветает. Не без нашей помощи, конечно. И мы с ней работаем.
— Артем… Так он же меня…
— Хочешь сказать — кинул? Ничего подобного. Ты просто подошел к работе неперспективно. Не смотрел, иначе говоря, в будущее.
— Да? И что же показало будущее?
— А то, что фирма пережила все дефолты, все кризисы и стоит крепче многих других, чьи имена по- прежнему на слуху, однако на самом деле они уже несколько лет полные банкроты. Существуют чисто номинально. Или работают в долг, а как будут отдавать — неизвестно. Вернее, мне-то известно. Я им в этом, вероятно, помогу. С твоей, Толя, помощью.
— А что же Артем? — нетерпеливо спросил Боян.
— Артем? Да ничего Артем. Живет, работает. И ты с ним будешь состоять в партнерских отношениях. Артем теперь солидный человек. Хоть одеваться стал прилично, а то раньше смотреть было стыдно…
— Георгий Георгиевич…
— Да?
— А вот вы про Америку говорили. Там у нас партнер не Брик, случаем?
— Я понимаю твою иронию, Толя, но она напрасна. Брик умер, царствие ему небесное… Брик был мелкой сошкой. В порту терся. Так, по мелочам… Нет, Толя, там есть другие люди, гораздо более серьезные
