— Да я заметила.
— И если ты думаешь, что я играла, когда твоей маме помогала, так нет, не играла. Это у нас тоже в крови уже — к людям надо по-доброму. Я не говорю про твою маму, она золотой человек.
— Со всеми, что ли, по-доброму? Это, типа, если по одной щеке ударили, подставь другую?
— Нет. Если ударили, ударь в ответ. У нас так было заведено. С детства. Поэтому и остерегались бить — всегда в ответ можно было получить. Нет, с людьми, с бомжами последними, с алкашами уличными, со всеми, если они тебе впрямую вреда не сделали, — надо по-доброму. Неизвестно, что это за люди, может быть, у них временные трудности. Понимаешь?
— Ну-у… Не всегда мне приятно по-доброму… Если, например, кто-то ссыт у меня в парадной, я с ним что, по-доброму должна?
— Господи, подумаешь — ссыт. Всякое в жизни случается. Бывает, что и пописать человеку негде. Что же его, бить за это сразу?
— Ну, бить не бить, а поучить…
— Тебя саму надо еще учить. А то сидят, понимаешь, перед телевизорами. Задницу оторвать не могут, а других судят — этот, мол, пролез из провинции, тот пробивной, вылез из грязи в князи. А самим-то кто мешает? Все возможности есть, пожалуйста… Что до меня… — продолжала Эльвира, прикурив новую сигарету от окурка. — Вот ты говоришь — мне повезло. Ничего подобного.
— Ты хочешь сказать, что запланировала так? Мол, кого-то встретишь, у кого-то поживешь… И на работу знала, куда идти?
— В общем и целом, наверное, так. Я, конечно, не знала, что встречу именно тебя и что пойду именно в «Гарант». Я даже о названии таком не слышала. Но я пришла в этот город и в тот клуб по-доброму. Понимаешь? С открытой душой. И с хорошим отношением к людям. Поэтому тебе и понравилось со мной болтать, поэтому ты меня к себе и пригласила. А если бы я сидела там, в клубе, букой, если бы набычилась и всех отшивала — ты бы ко мне подошла?
— Да ни в жизнь!
— Вот и я о том же. Ладно, Людка, ты согласна?
— С чем?
— Да боже ты мой! Группу со мной сделать. Ты же музыкант, можешь аранжировки писать, музыку украшать. И потом, ты ведь на скрипке умеешь?
— Да, умею. Ты думаешь, скрипка подойдет? А кто еще играть будет? Ребят нужно пригласить, инструменты…
— Успокойся. Всему свое время. Сначала надо о себе заявить. И всех потрясти. Поняла? Это главное. Если нас запомнят на сцене, то, считай, полдела сделано. Дальше будем думать уже и об инструментах, и о всем остальном. Главное — уверенность. Согласна?
— Согласна. А мне что? Музыка — моя специальность. Буду своим делом заниматься.
— Молодец. Значит, какая наша первейшая задача?
— Э-э… Сейчас…
— Ну, вспоминай, вспоминай. Я тебе это уже два раза говорила.
— А-а! Поняла! Грести деньги лопатой!
— Точно. И что главное?
— Уверенность! И наглость, — добавила Люда от себя.
— Правильно. Скромность — лучший путь к неизвестности…
Первый концерт группы «Вечерние совы», состоявшей из двух музыкантов — Эльвиры и Люды, прошел в клубе «Зомби» — том самом, где состоялось знакомство девушек. С некоторых пор они стали считать этот клуб чуть ли не родным домом и были хорошо знакомы с его арт-директором — Гошей Немчиком.
Гоша, молодой, но уже абсолютно лысый человек, был из тех энтузиастов, которые не боятся связываться с бандитскими группировками ради сохранения удовольствия, получаемого от жизни, а это удовольствие заключалось для Гоши в культурно-просветительской деятельности.
Конечно, он получал от клуба деньги, купил себе машину — битый «Форд», который сам довел до рабочего состояния и довольно сносного внешнего вида, — но эти деньги не шли ни в какое сравнение с теми, что имели владельцы клуба. Гоша имел куш и от торговли наркотиками, процветавшей в «Зомби», однако поставленной так, что покупать здесь могли только постоянные клиенты. Это был довольно узкий круг лиц, в который входило несколько крепких, средней руки дилеров (проверенные и надежные, в возрасте, осторожные, не отморозки), десяток питерских музыкантов, избранные коллеги по шоу-бизнесу из соседних клубов, а также служащие банка, который находился под «крышей» той же группировки, что содержала клуб.
Основной деятельностью Гоши было устройство концертов и шоу-программ. Артистов для работы в «Зомби» он выбирал сам.
Платили здесь мало, как и вообще в питерских клубах невысокого пошиба, и музыканты играли больше для души, нежели для заработка. Хотя деньги, какие бы небольшие они ни были, еще никогда никому не мешали, и никто из артистов ни разу не отказался от Гошиного гонорара.
Название «Вечерние совы» Люда придумала перед самым концертом. Группа вообще не была заявлена в афише.
— Ладно, выступите на разогреве перед «Бильярдом», — сказал Гоша. — Сколько вас?
— Двое.
— Двое? Ты и…
