— Если будешь настаивать, я, конечно, поеду домой. А если разрешишь остаться, то…
— Разрешу, Боря, о чем ты? Только вот как жена твоя? Не будет скандалить?
— Не будет. С женой у нас паритет.
— В каком смысле?
— Да разводимся мы, Оленька. Как говорили в дни моей молодости, «любовь ушла, завяли помидоры».
— Серьезно?
Ольга поставила одну ногу на край ванны и замерла.
— Вполне, — скромно ответил Гольцман. — У нее свои пристрастия, у меня свои. — Он положил руку на колено Стадниковой.
— Хм… Ну, это мы еще обсудим, — сказала Ольга. — Конечно, оставайся… Мне одной, сам знаешь… Все не могу привыкнуть.
— Ладно. Пошли по кофейку, что ли.
Ольга накинула халат, Гольцман натянул спортивный костюм, и они направились в кухню.
Когда выпили по первой чашке, Стадникова вопросительно посмотрела на Бориса Дмитриевича.
— Ты чего? — спросил Гольцман.
— Мы о делах вроде собирались поговорить. Как там наши финансы? Каков расклад?
— Нормальный расклад, Оля. Я же тебе говорил про фонд.
— Ну, говорил. Только я ничего не поняла.
Гольцман встал и налил себе и Ольге по новой порции кофе.
— Понимаешь, не понимаешь — не важно. Я предлагаю тебе стать его президентом.
— Президентом чего?
— Не валяй дурака. Президентом фонда «Город».
— Зачем?
— Затем, что мне нужен президент. Я не могу все на себя взваливать. А кроме того, ты, как вдова Лекова…
— О господи! Сколько можно!
— Сколько нужно, столько и можно. Тебе деньги нужны?
— Нужны.
— Вот. А деньги, милая моя, надо зарабатывать. Они с неба ни на кого не падают.
— Это ясно.
— А раз тебе ясно, говори — будешь в фонде работать?
— Ха! Так я же ничего в этом не понимаю!
— Тебе ничего и не надо понимать. Там вообще делать нечего. К тебе будут приходить люди, приносить разные проекты и просить под них денег. А ты будешь рассматривать эти проекты. Вместе со мной, конечно. И мы вместе будем решать, как и что делать.
— А откуда у нас на все это деньги?
— От инвесторов. Например, от западных фирм — тех, что желают принять участие в судьбе нашего города, в подъеме культурной жизни северной столицы, если выражаться пафосно. Местные инвесторы, кстати, тоже есть…
— Бандиты, что ли?
— Ну, бандиты. А что?
— Да нет, мне по фигу. Только скажи, а не стремно с ними работать?
— Оленька! Сейчас так все смешалось… Как сказал поэт, «смешались в кучу кони, люди…» С ними работать не более стремно, как ты выражаешься, чем с любым другим партнером. Потому что если партнеру что-то не нравится, он идет к тем же бандитам за помощью. А мы с ними напрямую работаем. Понимаешь? Это намного безопасней. Потому что теперь уже они от нас будут зависеть.
— То есть ты, Боря, крестный отец?
— Оля! Не путай кино с жизнью. В жизни все буднично и скучновато. За исключением способов тратить деньги. А этой романтики, этих оленьих глаз Аль Пачино и в помине нет.
— Конечно. Стоит только муженька моего вспомнить.
— Вот именно. Рок-герой. Кстати, давай и на эту тему поговорим.
— А что, есть новости?
— Есть темы. Надо обсудить.
— Ну что же, обсуждай.
