— Я не могу оставить мать. Она этого не переживет.
— Решайся, мы не сможем вечно скрывать нашу любовь. Я буду ждать тебя следующей ночью в этой пещере, в полночь. — Ноя…
— Сейчас мне надо уйти, отец наверно уже вернулся. Я уйду через лаз. Помни, завтра ночью я тебя жду.
Голоса затихли, раздался шорох скатывающихся камешков. Свет факела стал приближаться, и Слип поспешно выбежал из пещеры. Спрятавшись за кустами, он наблюдал за идущим Авром. Слип был в бешенстве, изо рта капала слюна, он пустил газы и тихо прошипел.
— Я тоже буду ждать тебя Авр. Убью братца, сразу приду за тобой и твоим любовником. Вы все изгои… Всех уничтожу.
—20-
Верзун насторожился, он учуял слабые магические потоки тоненькими струйками растекающиеся по замку. Сжал подлокотники удобного кресла, на котором предавался размышлениям об Аске, дерево, жалобно застонав, треснуло. Новый Верховный Повелитель раздражал его своей грубой лестью и постоянными попытками узнать о древних временах, временах Солнцеликих Богов и Верзунов. Он знал о старинном пергаменте, попавшем к Аску, написанном молодым монахом с его слов, помнил и о плите, спрятанной братом монаха в горах. Знал он и о отправленных на поиски плиты демоне-коте и оборотне, Аск напрасно думал, что от Верзуна можно что-то скрыть. Гном, доверенное лицо Верховного Повелителя, боялся его до поросячьего визга и передавал все разговоры хозяина.
По своей природе гномы были трусливы, но болтливы без меры. Солнцеликие Боги создавали их для получения информации о происходящих на Земле событиях. Этакие маленькие доносчики, которые получают удовольствие, ябедничая на всех подряд. Живут в норах, размножаются быстрее хомячков, женщины гномов никогда не показываются на поверхности. Из-за постоянных беременностей они редко поднимаются с каменного ложа. Маленькие гномы, едва появляясь на свет, уже умеют ходить, и сразу начинают ябедничать на своих матерей. Лиши гнома возможности доносить, и он умрет через сутки, ибо лишится смысла жизни.
Магические струйки истончились, Верзун встал, неторопливо направился в пиршественный зал проверить клетку, чутье подсказывало ему, что крылатая пленница неведомо каким образом освободилась. Растерянность, овладевшая им после зеркал подсознания, уже пропала. Верзун снова стал самим собой: спокойным рассудительным и равнодушным. Он шел по длинному коридору, едва освещенному чадящими факелами, когда увидел, потеряно бредущего гнома, своего осведомителя. На белой коже лба прямо на глазах вырастала шишка внушительных размеров, гном всхлипывал и чесал затылок острыми ноготками. Мысли работают явно в одном направлении, какую историю придумать для Верховного Повелителя, чтобы его, гнома, не наказали.
Пока не появилась правдоподобная история, следовало выяснить, что же произошло на самом деле. Верзун остановился, властно перегородил дорогу маленькому существу.
— Рассказывай.
Гном, выпучив глаза, застыл на месте, меньше всего он хотел видеть Верзуна, и так неприятностей было больше чем надо. Он хотел промолчать, но тяжелый взгляд стоящего перед ним мужчины обещал большую кучу разнообразных бед, в том числе побоев, пыток, покорно ответил.
— Пленница сбежала, господин. -Как?
— Кто-то влез мне в голову и заставил вывести Птицу из замка. Я не виноват! Вы убьете меня, господин? Я все лишь жалкий гном. У меня жена и двадцать деток, ждут кормильца, плачут. Вы же не обидите маленького страдающего гнома?
— Думаю оставить это Аску.
Верзун вернулся обратно в комнату, к уютному креслу, следовало осмыслить неожиданный побег пленницы и решить стоит ли принимать какие-либо меры или махнуть на крылатую девушку рукой. Сердце едва не выпрыгивало из груди, подсказывая, что найти Корделию необходимо обязательно. Скука слегка ослабила свою хватку, Верзун почувствовал легкое нетерпение, стремление скорее выйти на поиски. Чувства подталкивали его к поискам, просились в дорогу. Разум советовал оставить все как есть, он опасался вмешательства подсознания, которое расширило сферу своего влияния. Прислушиваясь к себе, Верзун не слышал криков невезучего гнома, который не сходил с места, в отчаянии заламывая руки.
— Господин, пожалуйста, не говорите Верховному Повелителю о моем невольном пособничестве побегу.
— Он не скажет.
Тихий голос, раздавшийся рядом, оборвал причитания, гном быстро повернулся, в двух шагах от него стоял Верховный Повелитель, собственной персоной. Балахон сливался с темной стеной коридора, и казалось, что лицо выступает из камня. Только губы ярко алели на бледном лице, рыжие волосы были скрыты под капюшоном, сладковатый запах крови говорил о том, что вампир уже пообедал. Верховный Повелитель повторил сказанное, его голос стал похож на змеиное шипение.
— Он не скажет, мой «верный» слуга. Верховный Повелитель ничего не узнает.
— Пощадите, мой господин.
— Слишком много у тебя хозяев, гномик. Жил был гном, всем хотел угодить он, — напел Аск, слегка гнусавя. — Немного нескладно, зато с юмором. Ха-ха. В последнее время я стал настоящим весельчаком. Как ты хочешь умереть медленно или быстро? Впрочем, это тоже шутка, ты умрешь очень медленно, я отдам тебя крысакам. Они сварят из тебя супчик и славно полакомятся на досуге. Ты знаешь какой супчик любят крысаки? Сдирают кожицу, смалят тушку на маленьком огне. Вижу, ты дрожишь от нетерпения. Потом бросают в котел с кипящим маслом, слегка прожаривают, заливают водой и варят до готовности. Но хватит разговоров, пора отвести тебя к крысакам.
Схватив гнома за тонкую шею Аск поволок его по коридору. Жертва не пыталась вырваться, лишь всхлипывала и взвизгивала, когда пятая точка попадала на особо острый камешек. Гном прервался только один раз, когда Верховный Повелитель остановился передохнуть и поменять руку.
В одном из коридоров шла странная процессия. Впереди шел толстый гном, причитающий о своей нелегкой судьбу, он держал в руках веревку. Следом за ним шла вереница обнаженных женщин, одной рукой они держались за веревку, другой за стену.
Аск тоже заметил странную компанию, тихо помянул глупых гномов, ошибку природы. Затем схватил Ро за шиворот, и с удвоенной силой потащил по коридору.
—21-
Слип вернулся в пещеру злой, волосы на теле стояли дыбом, зубы оскалены. Пнул Лину, девушка сжав зубы не проронила ни звука, он пнул другой раз, опять молчание.
— Ишь, цаца какая, хоть бы всплакнула для приличия. Твой папашка, знаешь, как плакал, когда я его колошматил. Ничего, вот прибью его и займусь твоим воспитанием.
В пещеру вошел сын и Слип переключился на него.
— Где шлялся, оболтус?
— Не твое дело, старик.
— Хоть пакость, какую сотворил? Человечка, какого помучил?
— Нет.
— Не сын, а сплошное расстройство. Где твоя мать?
— Зачем тебе?
— Я тут думал-думал и решил не откладывать ее съедение в дальний ящик. Чего резину тянуть.
— Зачем это?
— А надоела она мне. Я бы и сестру твою съел, это жалкое подобие тролля по имени Селена, да не могу.
— Почему же?
— Сам знаешь, она служит в замке Верховного Повелителя, а я еще не выжил из ума покушаться его на собственность. Хотя мысль сама по себе неплохая. А мать твою съем, это точно. Вот завтра и съем, может и тебе кусочек перепадет.
— Не хочу, — равнодушно ответил Гее, хотя все внутренности скрутились в тугой узел.
Этой ночью они с Авром решили бежать из поселения троллей, но разве мог он бросить на растерзание
