ружьё для подводной охоты. Он уже вставил в ствол второй гарпун и внимательно осматривался вокруг. У ног его лежали ещё несколько ружей. Анна стояла рядом, держа связку тонких прямых стрел… ах, да… это тоже гарпуны…
Глаза Анны блестели сухим настороженным блеском.
Мёрси вдруг почувствовала, что совсем не знает этих людей.
Ружей было четыре. К сожалению, три из них были пневматическими, а баллончиков с сжатым воздухом всего два. Третий Сашка умудрился вставить на ходу. Стрелял он, — Илья видел это! — сходу, едва вынырнув из тумана, не прицеливаясь. Наверное, брошенные ружья ещё не коснулись пола, когда гарпун уже вылетел из ствола.
Они ходили по магазину, чувствуя, как туман липнет к витринам… и не решается ни на что большее. Смутные фигуры белёсо шарили где-то на краю видимости. Иногда что-то бессильно подвывало и хрипело… но никому не было страшно. Илья подумал о том, что это был некий отходняк после боя.
Анна предложила остановиться на ночёвку — всё равно времени на подгонку оружия должно было уйти много… но сама отказалась от этой мысли.
Сашка! Удивительный Сашка собрал все гарпуны, какие только были в отделе, Сашка приладил ремень от фотоаппарата «Nikon» к её ружью с резиновыми тягами для гарпуна. Он сделал колчан из чехла для ружья и приладил его так, чтобы Анна могла быстро доставать «стрелы», как она назвала их с усмешкой. Сашка показал Анне, как удобнее обращаться с оружием.
Да, этот парень с его робкой улыбкой, подобранный когда-то Ильёй у здания УВД и давший обещание знакомому следователю, что «на время» приютит у себя этого странного увальня с полной амнезией — этот парень по-прежнему был полной загадкой.
Себе Сашка подвесил на пояс небольшой туристический топорик.
— Это не очень хорошая сталь, да! — сказал он Мёрси. — Но я возьму, ладно?
— Господи, Сашка! — сказала Мёрси. — Ты же мне жизнь спас! Бери, конечно! Погоди, я тут видела…
Она выволокла из глубины отдела спортивной одежды кожаную мотоциклетную куртку, усеянную блестящими застёжками, молниями и какими-то бутафорскими бронзовыми звёздами.
— Примерь, Саш! Подойдёт?
Сашка робко вдел руки в рукава. Вид у него был лихой, даром, что на голову он повязал новую чёрную косынку с черепами — тоже по настоянию Мёрси.
— Это тебе от всех нас! — сказала Мёрси и Сашка расцвёл.
— Рокер, — сказал Илья. — Теперь ты запросто можешь войти в банду байкеров «Чёрные ножи».
К слову, свои ножи они тщательно протёрли водкой. Брезгливая Мёрси извела на это чуть не полбутылки, протирая и протирая, пока Илья не сказал ей, что уверен — ни один микроб не смог выжить от такой дезинфекции. Мёрси улыбнулась и сказала, что боевое крещение прошли как они сами, так и их стальные лезвия.
Гарпун они так и не нашли. Жаль, потому что гарпунов под ружьё Анны было всего пять, а под пневматику и вовсе три. Илья предложил Мёрси взять пневматическое ружьё, но та отказалась.
— У тебя пусть будет. У Анны неплохо получается, а я эти штуки не очень… пистолет есть, нож есть, и ладно.
Анна действительно несколько раз выстрелила из своего ружья, снеся с первого же выстрела голову манекену. Долго возиться она не захотела, мол, пристреляется по ходу, если понадобится, а гарпуны на дороге не валяются — испортишь один, а в бою как раз его и не хватит.
Илье подобрали новые палки. Ворча, он перемерил несколько пар, пока не выбрал чёрные и блестящие, хищно изогнутые. Они были не удобнее других, но почему-то понравились. В последний момент Анна принесла Илье наколенники и налокотники скейтбордиста.
— Локоть ты себе едва-едва не разбил, — сказала она. — Давай, примерим. У меня сын в таких же на роликах катался — падал, но без травм.
Илья не стал возражать.
— На жопу бы ещё подушку привязать, — пробормотал он, не глядя на Анну.
— Надо будет — привяжем, — ответила Анна. — А то и шлем возьми, мало ли что!
Илья, представивший себе эту картину во всех красках, хмыкнул.
Набрали сухого спирта и прочих мелочей, уложили рюкзаки, набили сумку Мёрси и пошли к выходу. Палатку брать не было смысла — ночевать можно было где угодно, было бы топливо для костра, а ночь, похоже, предстояла тёплая
— Мне не хочется идти через эти же двери, но я сделаю это, — сказала Мёрси. Проходя по тому месту, где исчезла убитая тварь, она остановилась. Илья испугался, что ей стало плохо, но Мёрси внезапно засмеялась коротким и злым смешком. Она повернула голову и с наслаждением плюнула… пренебрежительно, через плечо:
— Баклан!
Анна выходила последней. Она повязала себе на голову такую же косынку, как у Сашки. Мёрси щеголяла в чёрной бейсболке с вышитой золотом надписью «Tiger», повернув её козырьком назад. Туман нисколько не поредел. Сразу за порогом он сплетал тонкие полупрозрачные струи и липкие влажные нити. Он бормотал и вскрикивал, он всхлипывал и ныл, он заставлял подобраться и быть настороже…
Но они пошли. Пошли так, как робко предложил продолжавший удивлять Сашка — слева Анна с ружьём для подводной охоты наизготовку, справа Сашка с пневматическим ружьём. Похоже, он одинаково хорошо стрелял с любой руки. В центре шли Илья и Мёрси, сжимавшая левой рукой перекладину сумки на колёсах. Нож висел на поясе. Она несколько раз примерялась — удобно ли будет выхватить его из ножен. Пистолет привычно висел у неё подмышкой. Мёрси твёрдо знала — рано или поздно, он будет стрелять!
Неподалёку от входа, на скамейке рядом с едва видной в тумане голубой елью, лежала человеческая голова, подпёртая с двух сторон красными щербатыми кирпичами. Изо рта свисал несоразмерно длинный язык, на котором копошились какие-то мелкие насекомые. Мутные неподвижные глаза были открыты.
Они молча прошли мимо. Мёрси брезгливо отвернулась. Анна холодно посмотрела на жуткий подарок тумана. Сашка ничего не сказал. Илья, основательно хлебнувший «на дорожку» водки из новенькой фляги, вздохнул и пробормотал:
— «Найду ли краски и слова? Пред ним — живая голова!» Пушкин. Наше всё.
Но голова не была живой. Она была, есть и будет мёртвой.
Как и туман.
Лыжные палки твёрдо цокали по асфальту. Ноги привычно загребали —
В густых лапах колючей ели кто-то чавкал и шипел.
Страха не было. Во всяком случае — пока.
— Всё-таки, ты считаешь, что надо именно здесь? — спросил Коваленко, поворачивая объёмную карту и так, и этак. Он уменьшил изображение на мониторе, теперь кокон казался чёрным горбатым пауком, распластавшимся своей тушей на карте Екатеринбурга. Точнее — теперь уже на карте Свердловской области. Пухлая клякса-паук накрыла город целиком. В очередной раз пришлось срочно эвакуировать базу, когда четыре дня назад внезапно начался «прилив». Слава Богу, в этот раз обошлось без жертв…
— Да, с северной стороны, — ответил Кокс. — Там и с электроэнергией проблем не будет.
— Может, всё-таки с юго-востока?
— Игорь, вы же знаете… пока мы всё перебросим, пока подтянут всё барахло… Особенно «пробойник» — он же всё-таки пятьдесят тонн с лишним…
— Да знаю я… — проворчал Коваленко.
Кокс ждал. Он понимал, что северная сторона кокона — гигантская глянцевая стена, наползающая,
