Манфреду пришлось Продать серебряную посуду и все Дорогие вещи, чтобы выдать жалование немецким наемникам. К этому времени папа уже вступил в тайную связь со многими сицилийскими вельможами, склоняя их на свою сторону. Манфред увидел, что у него нет сил для открытой войны. Поэтому в сентябре он заключил с Иннокентием мир: согласился передать королевство под управление папы при условии, что он примет власть как опекун Конрадина. В следующем месяце папа приехал в Апулию в сопровождении изгнанников-гвельфов (так назывались приверженцы папской партии). Города и бароны спешили изъявить ему свою преданность. Понадеявшись на свою силу, Иннокентий перестал упоминать в грамотах имя Конрадина и стал вести себя в южной Италии как полновластный государь. Манфред убедился, что подписанный мир был ошибкой, что он обманут и потому, связавшись с наиболее отчаянными из гибеллинов, решил начать войну. Он тайком пробрался в Лучерию, город, в котором его отец поселил высланных из Сицилии арабов, и 2 ноября поднял здесь восстание. В королевском дворце он нашел много золота и денег и потому в короткий срок навербовал достаточно наемников. В нескольких схватках он разбил папские войска. В начале декабря ему сдалась Фоджа. Троя открыла перед ним ворота. Вскоре разнеслась весть о смерти Иннокентия IV. Новый папа Александр IV пытался продолжать его политику, но не имел для этого ни сил, ни дарований. В июне 1255 г. напуганный успехами своего врага он уехал в Рим. После этого в короткий срок Манфреду покорились Капуя, Неаполь, Аверса и Бриндизи. Переправившись через пролив, он восстановил владычество Гогенштауфенов в Сицилии.
В 1258 г., воспользовавшись слухами о смерти Конрадина (быть может, пушенными им самим), Манфред провозгласил себя королем и короновался в Палермо. Он был даровитым политиком, но не таким суровым, как его отец. Он менее угнетал своих подданных, так что скоро в королевстве оживились земледелие и торговля, благосостояние возвратилось в страну. Палермский двор вскоре опять стал блистать среди европейских дворов. Этому способствовало и то, что королевская чета была молода и красива; они любили роскошь, веселье, покровительствовали поэзии и искусствам. Придворные обычаи отличались изяществом, развлечения — непринужденностью, праздники следовали один за другим на протяжении всего года.
Между тем борьба с папой не прекращалась. В 1260 г. под контроль гибеллинов, признанным вождем которых был Манфред, перешла Флоренция, а вслед за ней и вся Тоскана. В марте 1261 г. умер папа Александр. Новый папа Урбан IV понял, что своими силами ему не одолеть Гогенштауфенов. В 1262 г. он предложил сицилийскую корону Карлу Анжуйскому, брату французского короля Людовика IX. Карл охотно принял предложение. На Рождество в Риме собралось 30 тысяч воинов. В конце января 1266 г. анжуйское войско двинулось на юг Италии. Манфред, чья главная квартира находилась в Капуе, не ожидал, что Карл так рано начнет поход, и был застигнут врасплох. Пока он собирал войска, размещенные по зимним квартирам, французы взяли горный замок Арче, считавшийся неприступным, и подошли к реке Вольтурно. Быстрые успехи увеличили их отвагу; с непреодолимой энергией они перешли в зимний холод горные области Алифе и Пиэдимонте, взяли много замков и городов. Апулий-ские бароны один за другим изменяли Манфреду и переходили на сторону Карла. Но Манфред имел еще достаточно верных сторонников. В конце февраля две армии встретились близ Беневента. Пехоту Манфреда составляли сарацины и немецкие наемники. 26 февраля он перевел свое войско через реку Калоре и тремя отрядами стремительно напал на французов. Сарацины опрокинули вражескую пехоту, но сами были разбиты конницей анжуйцев. В свою очередь, немецкая конница разгромила французскую. Затем сошлись главные силы. Карл вступил в бой во главе провансальской конницы и 400 флорентийских рыцарей. Французские рыцари выбивали немцев из седла, а сидевшие за их спиной пехотинцы соскакивали на землю и добивали поверженных. Видя поражение наемников, апулийские рыцари разбежались или сдались Карлу. Когда Манфред понял, что поражение неизбежно, он бросился в густые ряды неприятеля и вскоре пал вместе со своим другом Анибальди. Поскольку он умер отлученным, Манфреда нельзя было похоронить в церкви или на кладбище. Карл велел предать его тело земле у моста через речку Калоре. Каждый француз в знак уважения к доблести короля принес на могилу Манфреда камень. Груду, образовавшуюся из этих камней, стали называть Скалою Роз. (Позже папа велел перезахоронить Манфреда. Его прах был перенесен в пустынную долину у слияния рек Верде и Тронто).
МАРИЯ I
Жизнь Марии была печальна от рождения до самой смерти, хотя ничто поначалу не предвещало такой судьбы. Для детей ее возраста она была серьезна, выдержана, редко плакала, прекрасно играла на клавесине. Когда ей исполнилось девять лет, заговорившие с ней по латыни коммерсанты из Фландрии были удивлены ее ответами на их родном языке. Отец очень любил поначалу свою старшую дочь и приходил в восторг от многих черт ее характера. Но все изменилось после того, как Генрих вступил во второй брак с Анной Болейн. Марию удалили из дворца, оторвали от матери и наконец потребовали, чтобы она отреклась от католической веры. Однако, несмотря на свой юный возраст, Мария отказалась наотрез. Тогда ее подвергли множеству унижений: полагавшаяся принцессе свита была распущена, сама она, изгнанная в поместье Хетфилд, стала служанкой при дочери Анны Болейн, крошке Елизавете. Мачеха драла ее за уши. Приходилось опасаться за саму ее жизнь. Состояние Марии ухудшилось, ко матери было запрещено видеться с ней. Только казнь Анны Болейн принесла Марии некоторое облегчение, особенно после того, как она, сделав над собой усилие, признала отца «Верховным главой англиканской церкви». Ей вернули свиту, и она опять получила доступ в королевский двор.
Гонения возобновились, когда на престол взошел младший брат Марии, Эдуард VI, фанатично державшийся протестантской веры. Одно время она серьезно подумывала о бегстве из Англии, особенно когда ей начали чинить препятствия и не разрешали отправлять мессы. Эдуард в конце концов лишил сестру престола и завещал английскую корону правнучке Генриха VII Джейн Грей. Мария не признала этого завещания. Узнав о кончине брата, она немедленно двинулась в Лондон. Армия и флот перешли на ее сторону. Тайный совет объявил Марию королевой. Через девять дней после своего восшествия на престол леди Грей была низложена и кончила жизнь на эшафоте. Но чтобы обеспечить престол за своим потомством и не допустить на него протестантку Елизавету, Мария должна была вступить в брак. В июле 1554 г. она вышла замуж за наследника испанского престола Филиппа, хотя знала, что он очень не нравится англичанам Она обвенчалась с ним в возрасте 38 лет, уже немолодой и некрасивой. Жених был моложе ее на двенадцать лет и согласился на женитьбу только из политических соображений. После свадебной ночи Филипп заметил: «Надо быть Богом, чтобы испить эту чашу!» Он, впрочем, не жил долго в Англии, посещая свою жену только изредка. Между тем Мария очень любила мужа, скучала без него и писала ему длинные письма, засиживаясь до поздней ночи.
Она правила сама, и царствование ее во многих отношениях оказалось в высшей степени несчастно для Англии. Королева с женским упрямством желала возвратить страну под сень римской церкви. Сама она не находила удовольствия мучить и терзать людей, несогласных с нею в вере; но она напустила на них юристов и богословов, пострадавших в прошлое царствование. Против протестантов были обращены страшные уставы, изданные против еретиков Ричардом II, Генрихом IV и Генрихом V. С февраля 1555 г. по всей Англии запылали костры, на которых гибли «еретики». Всего было сожжено около трехсот человек, среди них иерархи церкви — Кранмер, Рид-ли, Латимер и другие. Было приказано не щадить даже тех, кто, оказавшись перед кострищем, соглашался принять католичество. Все эти жестокости принесли королеве прозвище «Кровавой».
Кто знает — родись у Марии ребенок, она, быть может, не была бы такой жестокой. Она страстно желала родить наследника. Но в этом счастье ей было отказано. Через несколько месяцев после свадьбы королеве показалось, что у нее появились признаки беременности, о чем она не преминула оповестить подданных. Но то, что вначале было принято за плод, оказалось опухолью. Вскоре у королевы открылась водянка. Ослабленная болезнями, она умерла от простуды еще совсем не старой женщиной.
МАРИЯ II
