- Я согласен. А ты?
-Я?..
В голове у Глеба вдруг вспыхнула картинка: погост Истертой Скалы, толпа лопинов, лукавые глаза Айны... Что-то тонкое и острое кольнуло в сердце, но это ощущение было легким и мгновенным, как мимолетный взгляд или взмах ресниц. Уже через секунду Глеб повернулся к Улафу и твердым голосом проговорил:
- Мы принимаем приглашение!
...Потом они вдвоем с Костой стояли на палубе, у левого борта, и смотрели на скалы, которые черными призраками проплывали мимо. Лунный свет, сочившийся сверху, не обволакивал их, а лишь скользил по вер- шинам, выхватывая из мрака причудливые нагромождения. Глеб не отрывал глаз от берега. Скалы были безмолвны, но кое-где в расселинах он замечал странные огни - они трепетали, то вспыхивая яркими звездами, то угасая. Что это было - костры лопинов? очередное проявление волшебства? Глеб не знал. В голове проснулась тупая боль, он опустил тяжелые веки и понял, что ему хочется только одного: СПАТЬ. Липкая дрема, как паутина, быстро затянула сознание, но ее разорвал хрипловатый голос Косты:
- Надо бы взять к северу. Не ровен час хрястнет о рифы - костей не соберем.
Корабль Улафа под всеми парусами шел на запад, уходя от надвигавшейся бури. Но она уже почти настигла судно - волны за кормой вздымались высоко и часто. Сквозь гул ветра послышалась команда Улафа. Нос корабля медленно повело вправо, и скалистое побережье земли Тре растворилось в темноте. Исчезли черные призраки, исчезли лунные блики, скользившие по каменным граням, исчезли трепетавшие в расселинах огни...
Глеб перешел на корму и долго вглядывался в ночную темень, но, кроме луны и россыпи желтых светлячков, усеявших небо, не увидел ничего. Потом с востока набежали косматые тучи, и стало совсем темно.
- Глаза проглядишь... - сказал Коста, и в его голосе Глебу послышалась непонятная грусть.
- Помнишь, что сказал Аксан? Силы зла велики, их хватит, чтобы уничтожить все живое на этой земле. И людям с ними не справиться...
- Помню. - По шороху Глеб понял, что Коста положил руку на булаву.
- И что думаешь?
- Колдунам не верю, - сказал Коста, помедлив. - Соврут - недорого возьмут.
- А кому ты веришь?
- Себе.
Волны яростно обрушивались на корабль. Порыв ветра разорвал черную пелену, и в прорехе мелькнул край лунного диска. Глеб на мгновение увидел суровый профиль Косты: поджатые губы, слипшиеся острыми стрелками ресницы, всклокоченные волосы над низким лбом. Палуба ходила ходуном, но Коста стоял на ней твердо и непоколебимо, а глаза его были устремлены туда, куда только что смотрел Глеб.
Больше они не проронили ни слова. Но их руки - сильные, мозолистые руки воинов - одновременно поднялись и сомкнулись в крепком мужском пожатии.
