подмигнул ему и закашлялся, отплевываясь оставшимися в горле сгустками крови. Прочистив горло, он шатаясь встал и со словами, — Пошли отсюда к чёртовой матери, я сыт по горло этим местом, Отшельник. — шатаясь побрел к чёрному зловещему пролому двери. Оттуда уже пахло разлагающейся плотью Зверя.
Воин ступил на крошащийся камень ступеней. Глаза быстро привыкали к темноте. Тело зверя практически совсем разложилось. В нём копошились какие-то черви. Сиротливо, в луже крови, лежала почерневшая рукоять меча. Кругом, попискивая, шныряли здоровенные крысы, дерясь из-за кусков мяса. При приближении человека они и не подумали ретироваться. Рёбра Зверя ощетинились наружу, подобно деревянному остову корабля, выброшенного злым штормом на камни.
Сокол брезгливо поддел ногой ближайшую крысу, та, подлетев, на добрых два фута в воздух, мерзко заверещала и шлепнулась, где-то в темноте лестницы. Перебравшись, через останки Зверя, друзья заспешили вниз по лестнице…
— Патерсон, у тебя осталось два дня. Меч и молот ты сделал. Но у тебя до сих пор не готовы защитные браслеты. Без них, варварам ни за что не дойти до цели. — говоривший, всё это высказал абсолютно спокойно, как будто это была ежедневная работа, такая же как и замена позеускорителя в гравидвигателях.
— Да иди ты в … к чёрту!!! — Патерсон говорил так, что казалось он, выплёвывает слова, словно снаряды из пушки. — Когда ты, сказал что нужно запихать в этот дерьмовый клинок дерьмовый квазипротоновый стержень и трижды дерьмовый реактор антираспада с гиридовым уровнем защиты и рукоять — четырёхмерный наблюдатель пространства, а в дерьмовый молот — биотронный мозг — я это сделал. Вспомни — я не сказал тебе ни одного слова! Даже когда ты заставил нанести, на них эти дерьмовые чертовы руны с точностью до миллитрона, я молчал и сделал это. Но теперь!! Это уж слишком! Как, чёрти тебя забери, я запихну в эти железные браслеты, все с теми же хреновыми дерьмовыми рунами, биоконтролёра? Это ж целый костюм! Как, я тебя спрашиваю?
— Выкинь из него половину электроники. Оставь самое важное. Усилители физической силы, убыстрители реакции, инфра- и дальзрение.
— Усилители чего?? Они занимают полкостюма! Ты хочешь, чтобы, одев их, какой-нибудь варвар превратился в кровавый блин? И откуда, хотелось бы мне знать, я должен выломать дерьмовые микро сервомоторы? Ничего подобного, нет уже, наверное, целое тысячелетие, во всей дерьмовой Солнечной системе!!
Улыбаясь капитан ответил:
— Мы эти браслеты испробуем сначала на тебе… А сервомоторы — можно сделать и самому. Не бог весть, уж какая и технология — эти сервомоторы.
— Сделать самому?? Ты издеваешься? Нет, ты точно издеваешься! Я сейчас пойду в туалет и наложу на себя там руки! Я старый, больной, измученный тобой и женщинами человек. Я давно уже устал от всего этого. И не смейся, черт тебя дери! Где я возьму всю эту электронику?! Наша станция разваливается на части. Мы уже три десятка поколений грабим гравиустановки, благо ими нашпигован космос вокруг нас, иначе мы давно бы уже грохнулись на голову твоим любимым варварам! У нас осталось всего 3 биорга! Что будет, когда и они умрут? Ты сам голышом выйдешь в открытый космос? Единственный скафандр, в своей жизни я видел в энциклопедии космических технологий в нашей библиотеке!!
— Ладно, не ругайся старина. Ты что-нибудь обязательно придумаешь. Ты же у нас гений, по части электроники. — не переставая улыбаться сказал капитан.
— Ладно, ладно, смейся…
Капитан, похлопав друга по плечу, улыбаясь, постарался как можно быстрее покинуть отсек. Перед тем, как закрыть дверь, он обернулся и как бы невзначай обронил, — И постарайся уложиться в два дня… — и закрыл дверь.
Из-за двери донеслись проклятья:
— Черт, черт, черт! Дерьмовый черт!!!
Рейнара, стояла на вершине холма, держа за холку прекрасного жеребца, который бил копытами землю. Девушка-эльф, время от времени успокаивающе гладила его по шее. Взгляд её кошачьих глаз был устремлён на Одноглазый Замок. Замок рушился. От башен отваливались гигантские куски камня и падали вниз в ров с лавой, поднимая тучи огненных брызг. Друзья всё ещё не появлялись, и это её беспокоило.
Джером — Крушитель Черепов, сидел на склоне и жевал травинку. Рядом с ним лежал его боевой молот. Камень уже кое-где потрескался и выглядел старым. Боевому молоту был не один десяток лет. Изредка воин поглядывал вверх на Рейнару и вздыхал.
Девушка была прекрасна. Она носила изящные сапоги эльфийской работы, сделанные из тёмной кожи. Стройные ноги и упругие бедра облегали голубые штаны со шнуровкой по бокам. Широкий ремень, охватывал талию. Спереди на ремне была широкая металлическая пряжка, на которой искусный мастер выгравировал фигурку атакующего льва. К ремню с одной стороны был прикреплён эльфийский кинжал в инкрустированных золотом ножнах, а с другой стороны смертоносная катана в таких же, украшенных драгоценностями ножнах. Стан облегала мелкоячеистая кольчуга. Холмики небольших грудей, прикрывали две металлические пластинки, выполненные в форме чашечек. На плечи, был накинут зелёный плащ с бриллиантовой застежкой, а голову венчал остроконечный шлем. На шее висел хрустальный медальон, в железной потускневшей от времени оправе. Цепочка была выкована из обыкновенного железа. Волосы девушки, по эльфийским законам, показывали, что она еще невинна и поэтому были почти до пояса. Они были частично скрыты накрывающим их плащом и собраны в «конский хвост».
По меркам людей она была в самом рассвете сил. Ей можно было дать от силы 22 года. И ее точеные черты лица и фигура ослепляли глаза воинов и зажигали желание. Даже евнух мог сойти сума от бессилия, находясь рядом с ней. По эльфийским меркам, она была очень юной — девочкой, почти что ребенком. Ей не исполнилось и ста лет.
Джером, еще раз вздохнув, провел точильным камнем по ножу. Не имело смысла и далее точить его, он и так был сверхострым из-за наложенной на него магии, но мужчина все равно, по привычке продолжал это делать. Его одолевало плохое предчувствие, что с его друзьями что-то случилось, но он молчал. Джером знал — Замок рушится, значит Сокол и Отшельник убили колдуна, да и магический вестник удачи — Огра- Валькара, указывал на это же. Главное, чтобы они успели оттуда смыться…
Воин еще раз бросил затуманенный тревожными мыслями взгляд на Рейнару и вздохнул. Девушка- эльф была горда, как весь лесной народ. Не было и речи о том, чтобы она смогла полюбить такого человека, как он. Она могла питать к нему лишь добрые чувства, самые добрые и не более.
Да и он сам, смотря на неё туманным взором, не замечал, как лицо Рейнары меняется, превращаясь в почти забытые черты другой девушки — Дайаны, вечно оставшейся девятнадцатилетней красавицей в памяти старого воина. Сколько же ему тогда было? Двадцать шесть… Почти двадцать лет прошло с того чёрного дня, а он всё ни как не может забыть ее. И когда вспоминает — ненависть, лютая, нечеловеческая злоба к его смертельному врагу Деру — Тёмному Лорду, военноначальнику почти десяти тысячной армии ублюдков, прочно засевшему за стенами древнего Бастиона, захлёстывает сознание. И воин превращается в злобного зверя, все уничтожающего на своем пути, без сожалений, без угрызений совести, просто для того, чтобы не сойти с ума, от бездействия. Дайана… Дайана… Свет в пустоте мрака… Без нее он просто существует, существует, не боясь смерти, презирая её, а иногда и казалось, ища встречи с ней…
Поначалу он искал встречи с темным Лордом… С годами он понял тщетность этих попыток.
Рейнара же любила искренне и чувственно только Сокола. Лишь он смог зажечь в ее юном и гордом сердце то пламенное чувство, которое все народы именуют любовью. Хотя многие и не верят в нее…
А Сокол, к тому же, был не человеком. Он был полукровкой. Полу человек — полу эльф. Незаконнорожденный сын человека и эльфийской девушки. Плод неестественной любви. Урод. Мутант, лишь телом напоминающий человека. Что скрывалось у него внутри, могли понять только его друзья.
У него были человеческие глаза, полные чисто человеческого любопытства и отваги, но эльфийские заострённые к верху уши. Он обладал эльфийской пружинящей и настороженной походкой и, конечно же, силой человека. Телосложение он унаследовал также от своих человеческих предков. Все эльфы были
