Ее лицо потемнело.
– Боюсь, что плохие новости. Но ты сказал, что тебя Центр больше не интересует.
– Может, и не так. Я бы хотел еще раз приехать сюда. Мы ведь… не любовники, а так, просто приятели.
Глупая фраза. Но в данных обстоятельствах так будет лучше.
Он видел, как поникли ее плечи, и ему захотелось обнять ее и утешить.
Она взяла в руки первый конверт.
– Это налог, он нас окончательно задавит. В прямом смысле этого слова. Благотворительные взносы в прошлом году упали, и у нас не хватает денег на то, чтобы содержать Центр. Не говоря уже о ремонте.
– В это легко поверить, – сказал он, осматриваясь.
– Да, но вот… – Она взяла в руки второй конверт, и ее глаза наполнились слезами. – А вот это разбивает мне сердце, – сказала она еле слышно.
Кайл сунул сжатые в кулаки руки в карман, борясь с искушением прижать ее к себе и успокоить, развеять все ее печали.
– Центр владеет лишь тремя акрами земли. Все остальное – леса, луга – принадлежало чудесному старому естествоиспытателю, который жил здесь очень долго, но прошлой весной умер. Его наследники грозят выставить все это на продажу. И на этот участок уже нацелились местные землевладельцы. У нас недостаточно денег, чтобы с ними конкурировать.
– О какой сумме идет речь?
Эбби нервно кашлянула.
– Полмиллиона – плюс-минус.
Кайл присвистнул:
– Что ж, дорогая, придется тебе подождать волшебной феи.
– Да, а тем временем сюда пригонят бульдозеры. Я должна что-то придумать. – Она тяжело вздохнула.
– Ты не можешь справиться с этим в одиночку, Эбби, как бы ни старалась.
Тыльной стороной ладони Кайл стер с ее лица слезы.
– Позволь мне помочь.
– Каким образом?
– Пока не знаю. Знаю только, что хочу это сделать.
– Ты ничего не сможешь, Кайл. Ты послезавтра уезжаешь в Нью-Йорк. А я остаюсь тут. Это мои родные места.
Было ясно, что она не собирается обсуждать с ним эту тему.
Вечером, входя в дом Гроффов, Эбби с улыбкой спросила:
– Помнишь нашу первую встречу? Когда я все краской измазала?
– На всю жизнь запомнил. Но сегодня ты по крайней мере не свалилась со стремянки на шкаф, который я покрасил.
– Действительно. Спасибо за помощь.
– Это доставило мне удовольствие.
В кухне Брэд играл на полу в кубики. Эбби достала из сумки игрушечную птичку.
Он тут же направился в сторону гостиной.
– Привет, Брэд, – сказала она мягко. – Я принесла тебе маленький подарок. Ты можешь заставить эту птичку летать. Вот так, – показала она. – Я оставлю тебе ее на столе. Может, ты как-нибудь придешь ко мне и познакомишься с моим псом? Его зовут Генри. Он очень добрый и любит детей.
Мальчик даже головы не поднял.
– Спокойной ночи, Брэд, – сказала она. – Я ухожу. – Она успокаивающе улыбнулась Кайлу.
Он кивнул, давая понять, что оценил ее попытки развлечь его племянника. Из всего того, что она делала, ее усилия по отношению к Брэду трогали его больше всего. Он попытался найти нужные слова, чтобы поблагодарить ее, но у него ничего не получилось.
Кайл прошел следом за Эбби в цветущий сад Этель, где чета Гроффов в вечерних сумерках полола клумбы. Кайл был странно спокоен, и Эбби, чтобы прервать молчание, заговорила с Гарри и Этель:
– Похоже, скоро пойдет дождь.
Гроффы пробормотали что-то в знак согласия, торопясь до дождя закончить работу.
Эбби и Кайл вежливо пожелали друг другу спокойной ночи. Больше сказать, казалось, было нечего. Кайл остался стоять в саду, опираясь на забор, и незаметно наблюдал, как она идет к себе. Ему страстно хотелось пойти за ней следом в эту последнюю ночь и заключить ее в свои объятия, но он остановил себя.
Слишком уж часто в последние дни его посещает это желание. Ее прикосновение, мягкий смех, ее близость – все волнует его. С отвращением к самому себе он покачал головой. Ведет себя как глупый подросток. Неужели он влюбился?
