Наконец Груздев был задержан и доставлен в Энск. Из МВД сообщили, что, вероятно, скоро задержат и Клятова. Мы с Димой отправились в тюрьму допрашивать Груздева.
Когда Груздева ввели в камеру, мы оба с интересом на него посмотрели. Он был в темной клетчатой рубашке, острижен под машинку и ничем особенным не выделялся из тех, кого обычно приводят на допросы. Все стрижены под машинку. У всех руки сложены за спиной — тюремная привычка. Все обычно в темных рубашках.
На анкетные вопросы Груздев отвечал без всякого выражения, ровным, спокойным голосом. У меня было ощущение, что он нетерпеливо ждет, когда кончится формальная часть допроса и начнется разговор по существу.
Наконец я отложил ручку и спросил спокойным, даже равнодушным тоном:
— Скажите, Груздев, признаете вы себя виновным в том, что совместно с Клятовым Андреем Осиповичем ограбили квартиру инженера Никитушкина?
— Признаю,— спокойно сказал Груздев.
— А в убийстве жены инженера Анны Тимофеевны признаете себя виновным?
— Не помню,— сказал Груздев,— может, я убил, может, Клятов.
Честно говоря, меня очень удивило, что он признался сразу и без всяких колебаний. Я посмотрел на Диму. Дима чуть прикрыл глаза. Не хотел, наверное, чтобы Груздев заметил, как загорелись они любопытством.
— Расскажите, как это происходило? — спокойно спросил я.
— Вы знаете, гражданин следователь,— сказал Груздев,— честно скажу, не помню.
— Ну как же вы не помните,— спросил я,— дело-то ведь не шуточное — разбойное нападение с убийством? Знали, на что идете. Небось готовились заранее.
— Наверное, готовились,— согласился Груздев,— только этим Клятов занимался. Он разузнал, что Никитушкин «Волгу» получает и восьмого должен за нее деньги вносить в магазин. Он всему делу голова. А меня в помощь взял. Я что ж… Я как он скажет.
— То есть вы хотите сказать, что дело было задумано Клятовым и вам он предложил соучастие?
— Точно, точно,— закивал головой Груздев.
— Хорошо. Когда же он вам предложил соучастие?
— Я думаю, пожалуй, в середине августа был первый разговор.
— Какого числа?
— Наверное, пятнадцатого или шестнадцатого. Точно-то я не помню.
— Значит, пятнадцатого или шестнадцатого августа. Какой же был разговор?
— Ну так, вообще. Клятов сказал, что он электричество чинил у инженера одного в Колодезях. Там вещей много ценных. А главное, инженер машину «Волга» покупает. Его очередь скоро подходит, и, значит, деньги на машину будут у него дома. Машина, мол, стоит пять тысяч шестьсот, значит, наверное, тысяч шесть инженер возьмет из сберкассы. Вот, мол, было бы хорошо нам на двоих.
— А вы что сказали?
— Я сказал, что и верно хорошо.
— Ну и что?
— Ну и все. На том разговор и кончился.
— А следующий разговор когда был?
— Дня через три-четыре. Опять Клятов начал говорить, что деньги, мол, прямо будут лежать, нас дожидаться. Наверное, всего только день или два лежать будут. Долго такие деньги дома не держат.
— Вы понимали, что он предлагает вам ограбить Никитушкиных?
— Да как сказать, не то чтобы понимал, но догадывался, что разговор неспроста.
— Прямо было сказано, что он предлагает ограбить, совершить разбойное нападение?
— Точно не помню. Нет, кажется, еще не в этот раз, кажется, позже.
— А число называл Клятов, когда, по его мнению, у Никитушкиных будут деньги дома?
— Нет, это он позже называл.
— Вы что же, каждый день об этом с Клятовым говорили?
— Почти каждый. Точно-то я не помню, но, как выпьем, так и пойдет разговор. Сейчас, мол, мы довольны, если трешку на пол-литра достали, а тогда, мол, пей, гуляй сколько хочешь, ну и всякое такое. Денег он мне в долг давал понемногу — то пять рублей, то десять. А потом однажды говорит: пойдешь, мол, Петя, со мной у Никитушкиных деньги брать? Дело, мол, не трудное. Старики с перепугу сами отдадут. Показал мне пугач — знаете, в магазинах продаются из пластмассы? Только в магазинах они белые, а этот Клятов черной краской выкрасил, и стал он похож на настоящий. Ну конечно, для того, кто с настоящими дела не имел.
— А вы, Груздев, имели дело с настоящими пистолетами?
— Да так особенно не имел, но случалось видеть.
— Где же вы все эти разговоры с Клятовым вели?
— Да, знаете, пол-литра купим — и к нам в Яму, а у нас почти все дома пустые стоят. В любой двор заходи и садись на скамеечку.
— Что же вы ему ответили в тот раз, когда он спросил, пойдете ли вы с ним?
— Я выпивши был и сказал, конечно, что пойду. Мне тогда надо было у него еще денег попросить, так я боялся, что он не даст, если откажусь.
— Значит, вы согласились?
— Да, согласился.
— А день, когда вы пойдете грабить, он не называл?
— В тот раз не называл.
— А когда же он сказал, что грабить пойдете седьмого сентября?
— Накануне сказал.
— То есть шестого сентября. В котором часу? Где?
— Вечером. Пришел ко мне в Яму часов, наверное, в девять. Старуха Анохина дома была, так он меня из дома вызвал. Пошли во двор, сели. Клятов и говорит: «Ну, Петька, наше время пришло. Никитушкин из сберкассы деньги взял. Завтра часиков в одиннадцать пойдем с тобой».
— Откуда Клятов знал, что Никитушкин взял из сберкассы деньги?
— Он про это ничего не говорил.
— Так. Значит, предложил он вам седьмого сентября идти грабить Никитушкиных. Вы согласились?
— Мне сперва страшно стало. Я хоть глупостей и много наделал, а преступлений пока еще не совершал.
Ну, Клятов бутылочку выставил. Мы с ним выпили. Потом он еще за бутылочкой сбегал. Словом, обо всем договорились. Условились, что он за мной часиков в одиннадцать зайдет и мы поедем к Никитушкиным.
Я все время очень внимательно следил за Груздевым. Он говорил охотно. Мне казалось, что он не только ничего не скрывает, но даже не хочет скрыть. Он очень многословно, с подробностями, часто лишними, рассказал, как на следующий день, то есть седьмого сентября утром, ему принесли телеграмму о том, что приезжают его друзья, припомнил точный текст, хотя никто его об этом не спрашивал. Телеграмма была в деле. Ее нашли при обыске в квартире Анохиных. Рассказал, как он решил скрыться от друзей и ушел из дома. Как он ходил по городу, зашел в кино, чтоб время протянуть. Какую картину смотрел, не помнит. Потом распил с кем-то у магазина бутылочку на троих. И обратно в тот же кинотеатр, успел на следующий сеанс.
— А деньги у вас откуда были? — спросил я.
Он тогда вспомнил про двести рублей, которые ему дал накануне Клятов с тем, что Груздев отдаст из своей доли. Об этих двухстах рублях мы уже знали из показаний Анохиных. Словом, рассказ Груздева полностью подтверждался. Потом будто бы еще раз выпил у другого магазина и еще раз пошел в кино. И опять не помнит, какую картину смотрел. Потом подстерег Клятова, когда тот зашел к нему, в дом Анохиных.
