другой деревушки и города, следуя по пути, которым могли провезти Эллену. На почтовой станции в Браселли, к сожалению, он получил столь скудную информацию, что это повергло бедного юношу в отчаяние. Ему просто сказали, что какой-то экипаж с закрытыми окнами действительно проезжал и после смены лошадей в то утро, когда была похищена Эллена, последовал по направлению к Морганье.
В Морганье, куда прибыл Винченцо, след, как казалось, окончательно затерялся. Здесь никто не мог вспомнить ни единого путешественника, проехавшего накануне, тем более того, куда он проследовал дальше. А для Винченцо это было самое главное, ибо Морганья стояла на развилке дорог.
Выбрав наугад одну из них, Винченцо и Паоло проследовали по ней. Юноша полагал, что его мать, скорее всего, попытается заточить Эллену в монастырь, и решил расспрашивать о всех местных монастырях.
Теперь он ехал по одной из затерянных горных дорог Апеннин, по местам, которых почти не коснулась цивилизация и закон и где, думал он, привольно разбойникам. Но и здесь попадались редкие монастыри с примыкавшими к ним крохотными деревушками, отгороженными от остального мира непроходимыми лесами и громадами гор. Это, однако, как отметил Винченцо, позволило уберечь здесь первозданную чистоту и красоту природы. Юноша был поражен тем, как гостеприимно его здесь принимали и с каким вниманием и сочувствием выслушивали, когда он пытался что-то узнать об Эллене.
На седьмой день их с Паоло пути к исходу дня дорога привела к дремучему лесу, где столь же коварно вдруг превратилась в несколько троп, исчезающих в дебрях леса. Солнце клонилось к закату. Винченцо заметно погрустнел от многочисленных неудач и необходимости заночевать в лесу. Однако Паоло, как всегда не теряющий присутствия духа и всегда готовый на выдумки, принялся восхвалять свежесть лесного воздуха и удобства ночлега на могучих ветвях лесного ореха. Это куда лучше, заверял он хозяина, грязных и душных комнат на постоялых дворах.
Пока они готовились к ночлегу, ветерок донес до них звуки лютни и голоса поющих. В сумерках леса трудно было что-либо разглядеть, но, прислушиваясь к звукам, они попытались определить, откуда они доносятся. Голоса приближались, послышалось пение, сопровождаемое звуками лютни. Это была вечерняя молитва.
— Мы недалеко от монастыря, синьор! — обрадованно воскликнул Паоло. — Слышите, это молитва.
— Ты прав, Паоло, — согласился Винченцо. — Мы должны двигаться в эту сторону.
— Что ж, синьор, если нам удастся переночевать, как в тот раз, в монастыре капуцинов, это будет ничуть не хуже, чем в лесу на ветвях ореха.
— Ты не видишь стен или шпиля храма? — спросил Винченцо, идя впереди.
— Нет, синьор, но звуки все ближе. Вы слышите, как хорошо они играют. Это не крестьяне. А монастырь совсем близко, хотя его и не видно.
Винченцо и Паоло молча устремились через редеющий лес на звуки молитвы, как вдруг они неожиданно смолкли. Однако молодые люди уже вышли на опушку и увидели невдалеке расположившуюся на траве группу паломников. Готовясь к ужину, они оживленно беседовали, слышался веселый смех. Каждый что-то вынимал из своей сумы для вечерней трапезы. В середине кружка сидел, видимо, старший из них в сане священника. У него было добродушное, светящееся лукавством лицо. Он охотно смеялся шуткам и сам что-то рассказывал, получая в качестве вознаграждения тот или иной лакомый кусочек из общих припасов. Перед ним стояло несколько бутылок с вином, к которым он то и дело охотно прикладывался.
Винченцо, которого не покидала тревога, остановился и внимательно окинул взглядом сначала группу паломников на траве, а затем окружавший опушку лес. Отблеск лучей садившегося солнца на стволах деревьев освещал и группу паломников, скорее похожую на веселую компанию, выехавшую на пикник, чем на монахов, идущих на моления в монастырь. Священник и его товарищи, видимо, отлично понимали друг друга. Первый счел ненужным излишнюю строгость и дисциплину и был вознагражден за это дружеским расположением всех. В чертах его лица Винченцо уловил достоинство и благородство и заметил, что его спутники даже его шутки выслушивали с почтением.
Подойдя поближе, Винченцо справился у него, как им выйти на дорогу, ведущую в монастырь. Священник, прежде чем ответить, внимательно окинул его взглядом. От него, видимо, не ускользнула одежда Винченцо и его манера держаться, а в Паоло он, бесспорно, сразу же угадал слугу. Предложив путникам свою помощь, священник пригласил Винченцо сесть по правую руку от него и разделить трапезу.
Винченцо, догадавшись, что они следуют нужной ему дорогой, с благодарностью принял приглашение. Паоло, привязав лошадей к деревьям, занялся приготовлением ужина.
Пока Винченцо беседовал со священником, общительный Паоло уже успел познакомиться с паломниками и вскоре был признан ими самым находчивым и веселым человеком, какого им доводилось встречать. Они уже приглашали его следовать с ними в соседний монастырь кармелитов, куда они все направляются.
Когда Вивальди узнал, что это женский монастырь и он совсем неподалеку, он тут же принял решение идти туда вместе с паломниками. Вполне вероятно, что Эллена находится в заточении именно в этих диких и отдаленных местах. Юноша слишком хорошо знал свою мать. Когда после отдыха паломники тронулись в путь, Винченцо, уступив свою лошадь священнику, пошел с ними пешком.
Крестьяне первой же деревушки, услышав песнопения паломников, вышли им навстречу и наперебой предлагали ночлег, хотя деревушка уже была переполнена паломниками из разных мест.
Паоло, укладываясь на груду соломы в сарае, не раз жалел о несостоявшемся ночлеге в лесу.
Винченцо провел тревожную ночь, с нетерпением дожидаясь рассвета, который, быть может, сулит ему встречу с Элленой. Решив, что одежда пилигрима надежно убережет его от излишних подозрений и даст возможность беспрепятственно все осмотреть, он велел Паоло позаботиться об этом. Паоло без труда, с помощью всего лишь одного дуката, раздобыл ему нужную одежду, и Винченцо, едва забрезжил рассвет, в одиночку направился в монастырь.
ГЛАВА XI
В такой ранний час на крутой тропе, ведущей к монастырю, встречались лишь одинокие паломники, но и от них Винченцо старался держаться подальше. Он с удовольствием вдыхал благотворный утренний воздух, прислушивался к шуму горного потока внизу, и это успокаивало его и навевало легкую грусть. Постигшие его разочарования умерили его юношеский пыл и решимость, однако поселили в душе чувства более высокие и прочные. Со спокойной печалью, отстраненно смотрел он на суровые скалы, бездонные пропасти, далекую линию гор в утренней дымке и силуэт монастырских стен с угловыми башнями на фоне светлеющего неба.
«О если бы я нашел ее здесь! — горестно подумал Винченцо. — Неужели меня снова ждут разочарования? Нет, я не должен тешить себя иллюзиями. Надо упорно искать Эллену, пока я ее не найду. И все же молю тебя, Господи, сделай так, чтобы я нашел ее здесь».
Достигнув ворот, он быстро спустился по ступеням в монастырский двор и окинул его внимательным взглядом. Увидев вдали привратника, он еще ниже надвинул капюшон налицо и, плотнее закутавшись в плащ, уверенным шагом прошел мимо, хотя не знал дорогу к церкви. По счастью, он вышел прямо на нее. Величественная и строгая, она стояла отдельно от других монастырских построек. Войдя под ее высокие
