очень-то понимая зачем, но решив, что можно пойти до конца. – Вдобавок ты красивая. Очень красивая.
– Ну и ловкач же вы, пожарный Кросс, – сказала Али – Кажется, немногие женщины способны устоять перед вами.
– Другие женщины здесь ни при чем. – Бо не имела ни малейшего понятия, какого черта она делает. Но она не могла остановиться. Она просто-напросто раздевалась на людях, то есть обнажала свои эмоции, чего она никогда не делала даже с женщиной, перед которой собиралась раздеться в буквальном смысле слова. И все равно ничто не могло ее затормозить. – Пойдем со мной на свидание. Дай мне шанс.
– Не думаю, что это хорошая идея, – сказала Али, аккуратно отодвигаясь от стола. – У тебя был чертовски тяжелый день. Спасибо за комплименты, но я не та, какой тебе кажусь.
Когда Али взяла поднос и развернулась, чтобы отнести его. Бо встала, но не пошла за ней. Впрочем, она все-таки послала вдогонку Али несколько слов: – Может, и ты не за ту меня принимаешь. Почему ты боишься проверить?
Глава восьмая
Али водрузила поднос на груду остальных, скопившихся на конвейерной ленте. Она не оглянулась посмотреть, идет ли Бо за ней следом. Впереди ее ждали как минимум еще восемь часов работы, и в этих обстоятельствах меньше всего ей было нужно дальнейшее общение с Бо, начисто лишавшее ее покоя. Перешагивая через две ступеньки, Али поднялась по лестнице на первый этаж и уже прошла полпути по коридору длиной с квартал, как вдруг поняла, что ей нужно успокоиться, прежде чем появиться на глаза коллегам в травматологии. Винтер уж точно не проведешь, ее подруга была слишком наблюдательна, чтобы не заметить, что она пребывает в расстроенных чувствах, а Али сомневалась, что сможет уверенно соврать, чтобы переубедить Винтер. Только не сейчас, когда, глядя через столик на Бо с ее неотразимой улыбкой и самоуверенной позой, она видела Сэмми. Господи, Сэмми. У Али защипало глаза, и к своему ужасу она почувствовала на коже влагу, проведя тыльной стороной руки по лицу. Не может быть, чтобы это были слезы. Она не плакала уже много лет. Али резко свернула направо и поспешила на улицу, в огороженный внутренний двор.
Несколько вкопанных в землю ламп подсвечивали небольшие кусты в бетонных кадках, во всем остальном, вымощенный плиткой двор был погружен в темноту и безлюден. Али присела на одну из каменных скамеек, расставленных вдоль стен. Ей хотелось, чтобы ее воспоминания растворились в этом полумраке. Ночной воздух был таким обжигающе холодным, что Али почти могла различить крупицы льда в клубах пара, медленно уплывавшего от нее, после каждого неровного выдоха. Она уткнулась локтями в колени, уронила лицо в ладони и несколько раз сосредоточенно и глубоко вдохнула. Утрата самоконтроля потрясла ее. Она ничем не могла объяснить этот внезапный эмоциональный сбой. Сэмми всегда была с ней – это было дорогое сердцу, желанное присутствие, хотя Али могла не думать о ней целыми днями или неделями. Ей до сих пор, было больно вспоминать обо всем, но она не хотела лишиться ни единого момента времени, проведенного вместе с Сэмми. Вместе с тем, она не позволяла этой боли отравлять ей жизнь.
– Ты здесь околеешь в своем медкостюме и халатике, – тихо сказала Бо. присаживаясь рядом с Али на скамейку.
– Я хотя бы не стою но шею в ледяной воде, – парировала Али, не поднимая глаз. Она должна была замерзнуть, но не чувствовала холода.
– Сегодня утром на мне было побольше одежды. – Бо стащила с себя ветровку с логотипом пожарной службы Филадельфии и набросила ее на плечи доктора.
– Я же сказала, мне не холодно, – запротестовала Али, но на автомате поплотнее запахнула куртку на груди. Тепло, которое сохранила ветровка от тела Бо, окутало ее приятным объятием, и на короткий миг Али представила, как к ее спине прижимается это сильное тело, а руки обнимают ее, защищая и согревая. От неожиданного предвкушения она вся задрожала внутри. Смутившись, Али переключилась на раздражение. Так было гораздо безопаснее. – Теперь замерзнешь ты.
– Я привыкла работать на улице. Вдобавок, даже сейчас, я все равно теплее одета, чем ты.
Али уперлась щекой в ладонь и посмотрела вбок на сидевшую рядом девушку. Бо откинулась назад, сложив руки сзади на спине, вытянула ноги, скрестив лодыжки, а голову склонила в ее сторону. Ее профиль на фоне ночного звездного неба выглядел так, словно срисованный из какого-нибудь учебника по классическому портрету. Высокий лоб, четко очерченные челюсти, глубоко посаженные глаза, прямой нос. Простые форменные рубашка и брюки не скрывали ее великолепную фигуру. В голове у Али всплыла яркая картинка, напомнившая ей, что тело Бо по красоте ничуть не уступает ее поразительному лицу.
– Ты что, меня преследуешь? – с вызовом спросила Али. Ей нужно было как-то избавиться от стоявшего у нее перед тазами обнаженного торса Бо, который был словно высечен из мрамора. Это красивое, гладкое тело, и шрамы, полученные в какой-то опасной переделке, в которую Бо наверняка влезла по собственной воле.
– Я не специально. Я пошла обратно к Бобби и увидела, как ты выходишь наружу. Я подумала, вдруг что-то случилось. – Бо развернулась и оседлала скамейку, при этом слегка задев коленями бедро Али. – Ты в порядке?
– Да, конечно.
– Почему сразу «конечно»? Разве тебе нельзя быть не в порядке?
– Ты о чем? – спросила Али. Бо нарушила ее душевное равновесие сразу на нескольких фронтах. Все это началось почти с того самого момента, когда Али только увидела ее, опоздавшую на семинар, да еще с таким видом, будто стоило ей разок улыбнуться, как ей все моментально прощалось. Теперь же, Бо вторгалась в ее личное пространство, проникала к ней в душу. В операционной Али могла целыми часами прижиматься к другим хирургам и техникам, их руки и ноги иногда смыкались так же тесно, как у любовников, но это никогда не волновало ее. Эти касания были лишены интимности, их тела соприкасались лишь с одной целью – ради максимально эффективной работы. Зато от легкого прикосновения Бо у Али учащенно забилось сердце. Она немного отодвинулась. – Я не понимаю, о чем ты.
– Ты сказала «конечно», словно это в принципе невозможно, чтобы у тебя что-то было не так.
– Ты делаешь вывод из какой-то ерунды.
– Ты сидишь в гордом одиночестве посреди ночи на жутком холоде, – рассмеялась Бо. – И кто из нас после этого занимается ерундой?
– Ты всегда такая назойливая?
– Нет. – Бо провела большим пальцем руки по щеке Али. – Ты знаешь, что твои слезы сверкают в лунном свете, как бриллианты? Не знай я, что они появились на твоем лице из-за того, что ты чем-то расстроена, я бы сказала, что они невероятно красивы.
Али отшатнулась. – Ты с ума сошла!
– Все может быть. Что, все-таки, случилось?
– Ничего… я… – Али вытерла лицо рукой, уничтожая предательские следы. – Мне нужно вернуться работе.
Бо встала вслед за Али. – Это я что-то натворила. Что-то не так сказала?
– Нет. – Али пошла прочь, но потом поняла, что на ней до сих пор куртка Бо. На улице на самом деле было очень холодно. Бо вышла за ней, потому что забеспокоилась. Благородный и добрый жест. Бо любезно предложила ей куртку, чтобы она не замерзла. Бо была не виновата в том, что она утратила контроль над собой. Вздохнув, Али остановилась и обернулась.
В этот самый миг из-за облаков показалась луна, осветив Бо вспышкой серебряного света. Девушка стояла с задумчивым выражением лица, засунув руки в карманы. Почему она была так чертовски красива?!
– Послушай, – резко сказала Али. – Дело не в тебе. Просто ты, кое-кого мне напоминаешь. Застала врасплох, вот и все.
– Почему ты плакала?
– Я не плакала. Не совсем. Я не хочу говорить об этом.
