– Ладно.
Али была не готова к тому, что Бо уступит с такой легкостью. Но вместо облегчения она ощутила странное разочарование. Покачав головой, она сказала: – Спокойной ночи, Бо.
– Спокойной ночи, Али, – ласково ответила Бо. Али снова развернулась, чтобы на этот раз уйти окончательно.
– Как ее звали?
Этот тихий вопрос долетел до Али в ночном воздухе. Она могла притвориться, что ничего не слышала. Она могла уйти и промолчать, как делала это много раз, причем когда ее спрашивали об этом те, кому она доверяла больше, чем этой незнакомке. Сняв куртку с плеч, Али повернулась и протянула ее Бо, собираясь закончить разговор, который она не хотела продолжать.
Бо стояла так неподвижно, что могла сойти за статую. Когда луна снова скрылась за облаками, ее фигура стала размытой, и ее почти поглотила темнота, внезапно Али испугалась, что Бо может растаять совсем.
– Сэмми. Ее звали Сэмми, – сказала Али таким охрипшим голосом, что сама себя едва узнала.
Бо подошла ближе и взялась одной рукой за ветровку, которую протягивала ей Али. – Она разбила тебе сердце?
Али рассмеялась дрожащим смехом. – Каждый день на протяжении почти двадцати лет.
– Долго же пришлось страдать.
– О, она не заставляла меня страдать. Это было самое лучшее в моей жизни. – Али сунула куртку в руки Бо. – Спасибо.
– Да не за что. – Бо надела ветровку, не отрывая от Али глаз. – Я тебя слушаю.
Может, все случилось потому, что Бо не давила, а была готова стоять здесь в ночи, словно у нее было полным-полно времени. Может, все дело было в том, что у Бо не было видимых причин переживать за нее, но почему-то казалось, что она все равно переживает. Может, потому что откровенничать с ней было неопасно, ведь Али могла просто уйти после этого разговора.
– Я была старше Сэмми лишь на десять месяцев, но все-таки, в общем, я была старшей сестрой, – криво усмехнулась Али. – Не знаю почему, то ли потому, что я была старше, то ли я просто такой уродилась, но я всегда была ответственной. Делала уроки, вовремя возвращалась домой – так говорят психологи, закрашивала кружочки внутри, то есть всегда все по правилам. Мы были почти близняшками, но я играла родительскую роль, потому что наших родителей мы не очень-то видели.
– Ты была хорошей девочкой, – сказала Бо. – Я так понимаю, она нет?
– Абсолютная противоположность. Для нее все было игрой. – Али едва заметно улыбнулась. – Господи, у нее была одна скорость – максимальная. Все нужно было получить по полной программе: парни, наркотики, секс. Она была необузданной, необыкновенно яркой и красивой, жизнь в ней била через край.
– Что произошло?
Слава богу, что здесь темно, подумала Али. Она не хотела увидеть сострадание или нежность – только не за эту потерю, вина за которую целиком и полностью лежала на ней.
– Я лишь хотела, чтобы она была в безопасности, но у меня не вышло. Она спуталась с каким-то байкером, он был на несколько лет старше. Я стала давить на нее, пыталась убедить, что добром это не кончится. В итоге, я лишь добилась того, что она еще сильнее увязла в его тусовке. Для Сэмми ничего не имело значения, кроме «здесь и сейчас». Но потом кто-то решил, что ее бойфренд и его дружки-байкеры залезли на чужую территорию. Она оказалась с ним, когда его подкараулили. Через несколько дней ей исполнилось бы двадцать лет.
– Мне очень жаль.
– Да, мне тоже. – Али покачала головой. – Не понимаю, зачем я рассказала тебе все это.
– Может, потому что я была здесь.
– Может. Но одно скажу тебе точно: адреналиновых наркоманов я вижу в избытке у себя в травматологии каждый день. Я не хочу, чтобы они были еще и в моей личной жизни. – Спокойной ночи, Бо.
– Спокойной, Али. – На этот раз, Бо не окликнула доктора и не пошла за ней.
– Эй, Здоровяк, вот и я. – Бо уселась на стул у постели напарника. Все осталось так, как меньше часа назад, когда она уходила. Бобби лежал в той же позе, мониторы ровно гудели, на заднем фоне по-прежнему раздавались приглушенные голоса больничного персонала. Ничего не изменилось, кроме самой Бо. Она поднесла куртку к лицу и глубоко втянула носом воздух. Запах был слабый, и Бо закрыла глаза, пытаясь уловить его. Ваниль и кедр. Насыщенный и чистый запах, как сама Али.
Бо намотала ветровку на кулаки и уперлась локтями в колени, положив подбородок на куртку. Она посмотрела на Бобби. – Ты выиграешь это пари, приятель. Я – последний человек, которого она хочет видеть рядом.
Бо повернулась и села боком, пытаясь устроиться получше на крайне неудобном стуле. Она подложила куртку под щеку и стала смотреть на лицо своего безмолвного напарника. Как же ей хотелось, чтобы он поскорее проснулся и сказал ей – соберись, тряпка! Включи свое обаяние и убеди Али в том, что ей лишь нужно провести ночь с тобой, чтобы избавиться от теней прошлого. Эх, только нутром Бо чувствовала, что все было не так просто. Она видела печаль Али, слышала неприкрытую боль в ее словах. Бо уже поняла, что вместе с Сэмми попала в категорию «живи настоящим». И Али тоже это знала.
– Все, приехали. Что ж, может, оно и к лучшему. – Бо закрыла глаза и стала ждать, когда проснется Бобби.
Я-то думала, ты пошла поспать, – сказала Винтер, когда Али вернулась в приемный покой.
Я быстренько прошлась по отделению, а потом перекусила в столовой.
– Тони случайно не там? – Винтер встала на ноги. – Пойду, проверю, как там дела.
– Сиди на месте. – Велела Али, махнув рукой. – Все спокойно.
– Тогда что ты здесь делаешь? Я думала, мы договорились. Раз уж я спала днем, то ты спишь ночью.
– Ты же знаешь, полночь – самое спокойное время. В час ночи позакрываются бары, вот тогда и начнется кутерьма.
– А мне лучше совсем не спать, чем отключиться всего на полчаса. – Али села за узкий рабочий стол и положила перед собой стопку больничных карт. Ей нужно было заняться тупой рутиной, чтобы вернуться в настоящее и задвинуть прошлое как можно глубже – туда, где ему было самое место. – К тому же, мне еще нужно расписать лечение в этих картах.
Винтер похлопала по стопке карт. – Они никуда не убегут, – и потянула Али за рукав. – Все, пошли.
– Да что…
Винтер придвинулась к Али. – Лучше не спорь со мной, – сказала она.
Признавая поражение, Али встала и последовала за Винтер. В комнате отдыха никого не было. Али прямиком направилась к кофейнику и принялась заваривать свежий кофе. Обернувшись, она увидела, что Винтер снова удобно устроилась на желтом диване и, сузив глаза, смотрит на нее.
– Ну что?! – с раздражением спросила Али.
– Ты сама не своя.
– Кто же я, по-твоему?
– Садись и поговори со мной.
Не придумав, как сбежать, Али повиновалась. Она села на стул и автоматически положила ноги Винтер к себе на колени. – У тебя лодыжки отекли.
– Да я вся отекла! – Винтер состроила гримасу. – Какое счастье, что, когда у тебя уже есть ребенок,
