— Я могу прикидываться, кем мне заблагорассудится.
А если тебе что-то не нравится, это даже к лучшему, решила она, с любопытством оглядывая огромную спальню.
Сквозь стеклянные двери, ведущие на просторный балкон, который из-за вьющихся растений походил скорее на уютную веранду, пробились солнечные лучи. Кроме достаточно смелых, резковатых композиций на стене, только разбросанные то тут то там коврики на полу представляли собой островки в пастельных, приглушенных тонах. Подобная сдержанность присутствовала и в меблировке.
Все внимание стягивала на себя огромная, с резной спинкой кровать, которая свидетельствовала явно не в пользу аскетического образа жизни того, кому она принадлежала.
— Нравится? -
Каролайн облизала пересохшие губы. От такого роскошного манящего ложа не так-то просто оторвать взгляд.
— По ней, скорее, можно судить о банковском счете, чем о личности владельца, — размышляла она вслух. - Хотя тот, кто сумел заработать столько денег, пожалуй, обладает не только симпатичной мордашкой и грудой мышц.
Любой, кто в следующий момент стал бы свидетелем его раскатистого смеха, ни за что ни поверил бы, что так смеется человек, которому только что нагрубили.
Фоторепортеры, наверное, многое б отдали, чтобы заснять повеселевшее и ставшее от этого таким очаровательным лицо мистера Клаффа.
Внезапно Керри ясно осознала, что запечатлела этот образ в собственном подсознании, и теперь он останется там навсегда. Интересно, в будущем, извлекая его из своей памяти, пожалеет ли она, что отказалась выйти замуж за Квентина?
Что бы посоветовал ей Мэтью, узнай, что самый завидный жених Северной Америки сделал предложение его маленькой сестренке? Поддержал бы ее принципиальность? Нет, только не Мэтт! Брат распознал бы чувства бедняжки раньше нее самой.
— Что, не по душе такой поворот дела? — Глубокий голос Квентина нарушил ее размышления. Ситуация явно забавляла его.
— Не по душе. От такой спальни веет холодом, — солгала Каролайн.
Он провел рукой по волосам, в этом жесте чувствовалось нетерпение.
— Я задал вопрос, — напомнил Квин.
— А я забыла, о чем ты спросил!
— Джастин приглашал тебя сюда?
— Зачем Джастину приглашать меня в твою спальню?
Лицо ее собеседника напряглось.
— Ты с ним спала! — стальным голосом выпалил он.
У Керри чуть не отвисла челюсть.
— Но тебя это абсолютно не касается.
— Наоборот, как твоего жениха меня это очень даже интересует, — спокойно возразил он.
— А ты меня тоже посвятишь во все свои любовные похождения? — спросила, усмехнувшись, она. И, представив Квентина в объятиях роскошных топ-моделей, нахмурилась. — Только, боюсь, у меня не хватит свободного времени выслушать даже десятую часть из того, что ты решишь мне рассказать.
Голубые глаза минуту-другую внимательно изучали ее лицо. Вдруг Квин поднял брови, словно его осенила догадка:
— Ты ревнуешь? Да-да, ты ревнуешь меня!
8
Не дав Каролайн никакой возможности опровергнуть свою догадку, Клафф внезапно вернулся к изначальной теме.
И как только этот человек умудряется со столь удивительной легкостью перескакивать с одной темы на другую? — поразилась она.
— Так вот, насчет миссис Дауварте... — Ничто в его голосе не свидетельствовало о том, что всего несколько секунд назад он интересовался ее личной жизнью. — Эллиотт сказал, что эта женщина заходила к нам на прошлой неделе, когда меня не было дома.
Тебе повезло, подумала Керри, припоминая сухопарую фигуру с неулыбчивым, морщинистым лицом.
— Полагаю, остальным жильцам она тоже нанесла визиты.
— Мне — нет. И вообще я не понимаю, какое это имеет отношение...
— Она предлагала всем подписаться под петицией, в которой сетовала на бесконечный шум, исходящий из одной квартиры. — Квентин обратил внимание на то, как Керри побледнела и замерла. - Да- да, она имела в виду именно твою квартиру.
Каролайн судорожно сглотнула.
— Реакция Эллиотта ее несколько озадачила. Мой друг никак не мог взять в толк, почему, если где-то плачут дети, просто не прийти на помощь матери? Его мать — итальянка, эта нация знаменита чадолюбием, поэтому и он сам относится к детям, как к подарку судьбы, а не отгораживаться от них.
Керри чувствовала себя отвратительно. Она врывается сюда, мечет громы и молнии в полной уверенности, что Квентин подстроил всю эту мерзость. И вот на тебе!.. Оказывается он совершенно тут ни при чем.
Вместо того чтобы беситься от злости, нужно было просто сопоставить события и сроки и все хорошенько проанализировать. Значит так. Они познакомились с ним только в воскресенье, а женщины сказали, что жалоба поступила в прошлый четверг. И, плюс ко всему, Керри действительно вспомнила, как несколько раз эта соседка подходила к ней и ворчала по поводу того, что дети не дают ей отдыхать.
Но у Каролайн, к сожалению, давняя привычка сначала действовать, а уже потом думать! Вот поэтому и приходится ей стоять сейчас здесь с вытянутым от досады лицом и размышлять, как бы оправдаться перед человеком, перед которым ей меньше всего хотелось бы оправдываться.
— Да, я вспомнила! Как раз в прошлую среду миссис Дауварте подходила ко мне и жаловалась, что у нее разболелась голова, заныла поясница и отекли ноги. И что, мол, только она прилегла вздремнуть, как ее разбудил детский плач, — промямлила Керри, готовая провалиться от стыда.
— Встречаются и такие соседи.
— Теперь понимаю, это не ты настрочил на меня донос.
— Извини, но доносы — не мой жанр, — усмехнулся он. — Похоже, миссис Дауварте не нашла у жильцов активной поддержки и решила действовать сама.
— Боже! — Керри вздохнула и покачала головой. — Пожалуй, я должна извиниться перед тобой, — неохотно признала она.
— Выходи за меня замуж, и мы в расчете!
Керри посмотрела ему в глаза и растерялась: меньше всего она ожидала увидеть в них теплоту. Из ее горла вырвался нервный смешок.
— Ты никогда не сдаешься?
- Нет.
— Я знаю, это не оправдание, но я так испугалась, — принялась поспешно объяснять она. — Знаешь, как только представила, что придет какой-то незнакомец и заберет у меня детей...
Квентин увидел в ее глазах неподдельный страх.
— И ты бы пошла на что угодно, чтобы этого не случилось, так, Керри?
Действительно. Когда она так успела привязаться к двум милым разбойникам?
— О! — внезапно ее осенила догадка. — Поэтому ты... Ты чувствуешь то же самое?!
— Наконец-то мы нашли хоть что-то общее!
— Еще несколько дней назад я была бы несказанно рада, если б кто-то снял с меня эту ответственность. — Ей вдруг стало неимоверно стыдно. — Я знаю, мои чувства все равно не сравнятся с чувствами настоящих родителей... Мне трудно представить себе в полной мере, что такое быть матерью, но, кажется, я не смогла бы больше любить своего собственного ребенка, чем этих мальчиков.
