выступил пот. Отерев его дрогнувшей рукой, Филип все смотрел и смотрел, потря-сенно узнавая в бледном, измученном личике знакомые фамильные черты. Этот разрез глаз, этот нос, эти губы…
— Что случилось?
Филип с усилием отвел взгляд от лица девочки — его дочери! — и повернулся к двери.
— Ничего.
И в то же время так много. Неудивительно, что Ноэль упала без чувств к его ногам.
— Я думала… Я испугалась… Ты так стоял там… Ноэль неуверенно умолкла. Филип выглядел как-то странно, точно с трудом осознавал происходящее. Впрочем, решила она, наверное, у меня просто разыгралось воображение. Скорее всего, на него плохо действует больничная обстановка — такое часто бывает.
— Я испугалась, что ей хуже. — Ноэль торопливо шагнула к постели и увидела, что бледные щеки Бетси чуть-чуть порозовели. — Спасибо, что остался со мной.
Горькая ирония ситуации поразила Филипа: она благодарит его за то, что он вместе с ней бодрствовал у постели тяжело больной дочери — их единственного ребенка! Малышка могла умереть, а он так ничего и не узнал бы!
— Папа скоро вернется. Кроме того, вряд ли удастся и дольше не пускать маму в больницу. Ты вполне можешь идти.
— Когда ты узнала, что она не от мужа? — спросил Филип напрямик и внезапно схватился руками за виски. — О Боже, я ведь даже не знаю ее имени! Не знаю, как зовут мою дочь!
4
Этого удара Ноэль никак не ожидала! Со щек ее сбежали последние краски, в голове помутилось, перед глазами заплясали огненные точки. Когда зрение вновь вернулось, она обнаружила, что Филип стоит, скрестив руки на груди и терпеливо ожидая ответа.
— Элизабет. Ее зовут Элизабет, — прошептала Ноэль и, словно оправдываясь, добавила: — Мы зовем ее Бетси.
Она вглядывалась в лицо Филипа, пытаясь понять, как относится он к тому, что стзп отцом. Причем узнать об этом ему пришлось при столь драматических обстоятельствах.
В глубине души Ноэль знала, что момент этот неизбежен. Знала, но не хотела признавать. Как ни странно, ей было даже легче, что произошло это именно теперь, когда перед лицом жизни и смерти все остальное теряло значение, казалось неважным.
— Бетси… здравствуй, моя крошка. Филип склонился над больничной кроватью.
Ноэль и не подозревала, что это суровое, мужественное лицо может быть таким нежным и любящим.
— Я собиралась… Я честно собиралась все рассказать тебе, — беспомощно пролепетала Ноэль.
— Когда?
Она лишь покачала головой, но Филип не смотрел на нее.
— Дочь… У меня есть дочь…
В голосе его боролись изумление, недоверие и благоговение.
Когда же наконец он смог оторвать взор от малышки и вновь повернулся к Ноэль, на лице его не было и намека на недавнюю нежность, лишь гнев и подозрительность. И, положа руку на сердце, Ноэль не могла винить его за такую реакцию.
— Я с самого начала знала, что Бетси не от Роналда, — еле слышно призналась она.
Голова у нее кружилась по-прежнему, в груди воцарилась отвратительная пустота, а сердце так стучало о ребра, словно хотело вырваться из сделавшейся вдруг тесной грудной клетки.
— И какие оставались варианты?
Ноэль не сердилась за язвительную иронию его тона — в конце концов она вполне заслужила подобное обращение. Слава Богу, Филип хотя бы не кричал. Ноэль не выносила сцен и скандалов, от разговоров на повышенных тонах у нее все так и сжималось внутри. В памяти еще были живы воспоминания о последних месяцах жизни с Роналдом.
— Ты.
Неужели он все еще сомневается в том, что был у нее единственным любовником? В зеленых глазах молодой женщины вспыхнул сердитый огонек.
— А тебе не пришло в голову, что мне, может, захочется знать, что я стал отцом?
Взгляд Филипа вновь устремился на кровать, лицо исказилось от душевной муки.
— Я ведь даже не знала твоего имени, — напомнила ему Ноэль. От стыда на щеках у нее выступили алые пятна, голос задрожал. Но тот же стыд придал ей силы возразить: — И как, по-твоему, я должна была объяснить это Бетси, когда она стала бы чуть старше? — Известное дело, молодежь нетерпима к ошибкам родителей, а Ноэль было бы невыносимо знать, что ее дочь скрывает свое происхождение. — Я хотела, чтобы Бетси думала, будто у нее был совершенно необыкновенный отец.
Филип дернулся, будто она ударила его.
— А не случайный незнакомец, которому «посчастливилось» подвернуться в нужный момент.
Ноэль в ужасе отшатнулась.
— Нет… нет! Ты все неверно понял! — запротестовала она.
— Отнюдь. На мой взгляд, ты обрисовала ситуацию предельно ясно. Представляю, каково тебе было, когда ты увидела меня на пороге. Должно быть, решила, что сама судьба ополчилась против тебя, — хмуро ответил Филип.
— Вроде того, — убито подтвердила Ноэль.
По выражению лица Филипа совершенно невозможно было сказать, что он думает, что чувствует. Что же теперь будет?
— И ты надеялась скрыть это от меня? — с недоверием в голосе спросил Филип, снова глядя на девочку. — Она же так на меня похожа…
— Думаешь, я не знаю? — Ноэль едва не плакала. — Но разве ты догадался бы, если бы случайно не узнал. — Она озадаченно нахмурилась. — Но как… как это произошло?
— Медсестра сказала, что у нее очень редкая подгруппа крови. У меня, заметь, тоже. Я проверил по карте — все совпадает. Более того, я был донором и ей перелили именно мою кровь. И, скажу я тебе, точно такая же кровь у моей матери, стало быть, бабушки Бетси.
При упоминании о бабушке Ноэль смутилась и испуганно покосилась на дверь, будто ожидая, что в палату вот-вот ворвется толпа незнакомых людей и каждый из них начнет предъявлять права на ее дочь. Но там, разумеется, никого не было. Сделав глубокий вдох, Ноэль попыталась успокоиться.
— Ты удивился бы, узнав, сколько людей считают Бетси точной копией Роналда, — сухо возразила она. — Они видят то, что хотят видеть.
— Итак, ты не знала, ни кто я, ни как со мной связаться. Но когда я объявился у тебя дома… — незаметно для себя Филип начал горячиться, но один взгляд на фигурку в кровати заставил его понизить голос, — почему ты не сказала мне правду сразу?
— А как бы ты отреагировал? Сара беременна от твоего брата, а я, ее родная сестра, внезапно преподношу тебе трехлетнюю дочь! Не слишком ли? — Ноэль подавила истерический смешок. — И зачем мне было обрекать нас с Бетси на такие терзания ради отца, который, скорее всего, и знать бы нас не захотел?.. А кроме того тут замешаны и другие люди. Мои родители, бабушка Роналда — она совсем старенькая и с большим трудом пережила гибель внука. В правнучке души не чает. Так что, если помышляешь объявить во всеуслышание, что Бетси твоя дочь, лучше и думать забудь! Я тебе не позволю! В конце концов твоя роль тут не больше, чем простого донора спермы!
Ноэль знала все доводы наизусть — она столько раз уже прокручивала их в голове. Но почему-то теперь, перед лицом слушателя, ей было куда труднее приводить их с должной уверенностью, особенно учитывая, каким горящим взглядом смотрел на нее этот слушатель.
— Ты почему-то опустила тот факт, что сама оказалась бы в довольно неприятном положении,
