— Собственно говоря, мы как раз собирались уходить.
Служитель облегченно выдохнул.
Розанна запустила пальцы в мокрые волосы Лоренса, взъерошила их и засмеялась, увидев результат. Затем недовольно надула губы.
— Как, уже?
— Бедняга был в высшей степени деликатен, но имел в виду нечто определенное: а ну, марш в номер! Ты разве не поняла?
Молодая женщина покачала головой.
— Я отвлеклась, — вздохнула она. Лоренс лизнул языком изящный палец, легонько коснувшийся его губ.
— Ты сама кого хочешь отвлечешь. Но как же насчет номера? Не кажется ли тебе, что неплохо было бы продолжить... там?
— Где скажешь, — покладисто согласилась Розанна, причем нимало не погрешив против истины. Если бы Лоренс вдруг предложил заняться любовью прямо в бассейне, она бы также не возражала.
— Значит, договорились?
Проигнорировав протянутую руку, Розана уперлась ладонями о бортик, одним плавным, кошачьим движением приподнялась над водой, подтянулась, уселась на край, болтая ногами в воде. Отлично сознавая, что Лоренс жадно следит за каждым ее движением, она собрала мокрые волосы в пучок, медленно отжала и тряхнула головой. Рыже-золотой каскад влажных волос рассыпался по плечам.
— Ведьма, — глухо произнес Лоренс. И тут же поправился: — Нет, русалка.
Молодая женщина игриво протянула ему руки.
— А ты разве не выходишь?
— Думаю, мне разумнее слегка поостыть. — Он многозначительно опустил глаза.
— Ох! — задохнулась Розанна, поднимаясь на ноги. — Понимаю.
— Тебя-то я не стесняюсь, — усмехнулся он. — Пожалуй, сплаваю туда-сюда пару раз.
— Отличная мысль. Я... Ну, словом, увидимся позже. — И Розанна, не оборачиваясь, опрометью бросилась в женскую раздевалку.
Вслед ей раздался приглушенный довольный смех.
8
— Вам наверх? — спросил Лоренс, уже войдя в лифт.
Пожилые супруги, что как раз добрались до лифта, кивнули в унисон.
— Очень любезно с вашей стороны, — произнесла дама, когда Лоренс подвинулся, пропуская их внутрь.
— О, Розанна! — Завидев молодую женщину в конце коридора, он искусно изобразил изумление. — Вот ведь бывает же! Я как раз о тебе думал... не далее как пять минут назад. — Лоренс обернулся к почтенной чете. — А еще одна хрупкая малютка поместится?
— Ну конечно!
Розанна протиснулась мимо него в уголок и, мило улыбаясь, еле слышно прошипела:
— Если не заткнешься, я тебя своими руками придушу.
Опыт подсказывал, что в лифтах принято соблюдать неловкое молчание. Однако этот словно бы жил своей жизнью. Опять же Лоренс тихонько насвистывал себе под нос, что тоже положения не спасало. Ради заинтересованной аудитории и собственных нервов Розанна храбро предприняла попытку завести ни к чему не обязывающий разговор.
— Я слышала, вы с братом перестраиваете усадьбу на реке Северн, — сказала она бодро и, пожалуй, несколько наигранно.
— Да, — коротко кивнул Лоренс и снова засвистел.
Молодая женщина на миг закусила губу.
— Бенджамин говорит, что места там сказочно красивые. А еще хвастается, что вы себе построили охотничий домик прямо в лесной чаще, вдали от всякой цивилизации.
— Мы собираемся обсуждать недвижимость? — невозмутимо осведомился Лоренс, скользнув взглядом по ее раскрасневшемуся лицу.
— А о чем еще, по-твоему, разговаривать в лифте? — яростно шепнула она.
Лифт остановился. Почтенная пара вышла, но зашли новые люди — родители и двое детишек.
— Бенджамин абсолютно прав: охотничий домик удался на славу, а места там и впрямь потрясающие. Но если ты напрашиваешься на приглашение, то боюсь...
— Я? Напрашиваюсь на приглашение? Это от тебя-то?! — вознегодовала Розанна при первом же намеке на отказ. В свой смех она вложила даже не двойную, а тройную дозу презрения. — Отпуск у меня короткий, и проводить его я люблю в обществе приятных мне людей. Рядом с которыми можно отдохнуть и расслабиться.
Лоренс изогнул темную бровь. Его выразительные глаза издевательски посверкивали.
— А рядом со мной, значит, ты расслабиться никак не можешь? — Молодая женщина бессильно сжала кулаки, что, разумеется, от внимания собеседника не укрылось. — Вижу, над релаксацией нам еще предстоит поработать. Но вообще-то, — продолжал он, — я собирался просто-напросто предостеречь, что если тебя интересует именно охотничий домик, то современных удобств там минимум.
— О!
— Можно даже сказать, их там не наблюдается вовсе, — признался Лоренс, — В частности, там нет электричества. И водопровода тоже.
— У вас проблемы с подрядчиками? — Приятно, однако, узнать, что Лоренс не всесилен и иногда все складывается не так, как ему угодно. А как у всех нормальных людей.
— Отнюдь. Вообще-то большую часть работы я делаю сам.
— Ты! — Глаза ее потрясенно расширились.
Его четко очерченные чувственные губы сложились в ироническую улыбку. Озорно сверкнули безупречно ровные белые зубы. Что за очаровательная улыбка, непроизвольно отметила молодая женщина.
— Происхождение сказывается, не иначе. Я ведь, можно сказать, парень из народа...
Розанна заморгала, гоня возникший перед глазами образ. Лоренс, обнаженный до пояса. Золотисто- загорелая кожа, под которой перекатываются тугие бугры мускулов, матово поблескивает от честного трудового пота. Она судорожно сглотнула и, памятуя о том, что в лифте они не одни, изобразила вежливый интерес.
— Извини, я тебя, кажется, утомил своими разглагольствованиями.
С вежливым интересом она явно перестаралась!
— Нет-нет, собственно, мне очень даже любопытно. У моего брата небольшое агентство по продаже недвижимости. Так он жалуется, что дома в наши дни похожи один на другой как две капли воды. Стандартная конструкция, стандартная планировка, даже материал — и тот стандартный. Держу пари, что вам нравится придумывать что-то свое, неповторимо-индивидуальное, чтобы это был ваш и только ваш дом, а не безликий ширпотреб.
— И это тоже, — кивнул Лоренс. — А еще мне очень нравится работать с деревом и кирпичом. — Он мечтательно сощурился и развел руками, словно извиняясь за пристрастие столь низменное.
Взгляд молодой женщины задержался на его длинных, загорелых, непередаваемо изящных пальцах. Представила, как они скользят по ее спине, затрепетала от томительного предвкушения, а в следующий миг залилась жарким румянцем.
Лифт снова остановился — одни пассажиры вышли, другие вошли. Да что это, в наши дни пешком вообще никто не ходит, что ли? Непросто вести нормальный разговор, если вся дрожишь от возбуждения, а в сознании теснятся эротические картины.
— Бенджамин говорит, что, когда перестройка закончится, усадьба преобразится до неузнаваемости.
