Ну конечно, кто поверит! — подумала она. Им по двадцать пять, они далеко не уродины и довольно уверены в себе. У Розалин один-единственный любовник, у нее самой — два. Может, у них не все в порядке с генами?
После Карла она готова была признать себя женщиной с, мягко говоря, спокойным темпераментом, которая вполне может обойтись без секса. Но Филипп перевернул ее представления о себе самой с ног на голову…
Тихий смех Маршана вернул ее к действительности.
— Это просто немного необычно, — мягко объяснил он.
— Таких девушек вокруг намного больше, чем ты думаешь. Но, так или иначе, твой драгоценный племянник это исправил.
— Ты считаешь, он понял?
— Почему бы тебе не спросить у него самого? Откуда, черт побери, мне знать, что он понял? — Софи злилась все сильнее. — Может, сменим тему? Кстати, если ты сообщишь Розалин, что я тебе рассказала, то тебе не спастись!
— Не хочешь обсуждать сестру, давай снова поговорим о тебе, — предложил Филипп. — Значит, ты не желала ни с кем иметь дела, потому что секс с Карлом тебя разочаровал?
— Кто тебе сказал, что он меня разочаровал?
— Розалин.
Интересно, что еще сестра успела ему выложить? Точнее, как ему удалось вытянуть это из нее? Ох, если бы на месте Розалин оказался кто-нибудь другой, пух и перья летели бы во все стороны!
— Зато ты оказался на высоте! — язвительно бросила Софи. — Только это больше не повторится!
— Ты уверена? — По лицу Филиппа медленно расплывалась довольная улыбка.
— Как никогда, — заявила она, немного опешив от его наглости.
Взгляд Маршана был более чем красноречив: она его не убедила.
— Блажен, кто верует… Но ты лишаешь себя удовольствия.
— Меня это не интересует. — Вот только, к сожалению, мое тело считает иначе, подумала Софи, чувствуя, что вся горит.
— Ты лжешь, — хрипло произнес Филипп, не отрывая взгляда от сосков, натянувших тонкую ткань водолазки. Веселые искорки в его глазах сменились откровенным вожделением. — И мы оба это знаем.
Только не дать ему ко мне прикоснуться! — с отчаянием подумала Софи, и слабый вздох вырвался из ее полураскрытых губ. Она слишком живо помнила, к чему это привело. Она снова превратится в бесхребетное существо, помышляющее только о…
— Думаю, мы должны быть реалистами, — сказал меж тем Филипп. — Ты не можешь игнорировать существующее между нами притяжение и надеяться, что желание пройдет. И только потому, что у Розалин с Люком ничего не вышло…
— Это не у них ничего не вышло. Это твой племянник все испортил.
— Я не согласен с тобой.
— Ты не согласен? — эхом отозвалась Софи.
— Нет. Может, ты помолчишь и я смогу сказать то, что пытаюсь?
Она собралась было возмутиться тем, как он с ней разговаривает, но поймала его взгляд и промолчала. Филипп в этот момент походил на человека, который вот-вот потеряет над собой контроль. И хотя чертик, сидящий внутри нее, подначивал сделать последний шаг и посмотреть, что будет, Софи щелкнула провокатора по носу.
— Спасибо, — язвительно процедил Маршан, видя, что она не возражает. — Я пытаюсь сказать, что не понимаю, почему их несложившиеся взаимоотношения должны помешать нам видеться.
— Я не хожу на свидания.
— После Карла это неудивительно. Но на самом деле и я на них не хожу.
— Тогда что ты предлагаешь? У нас будет только секс… — Ее смех затих, когда она встретила взгляд Филиппа. — Господи, именно это ты и имеешь в виду, — выдохнула она.
— Кажется, это ты сообщила мне, когда мы только встретились, что секс — хороший способ расслабиться после трудного дня.
— Ты — причина всех моих трудных дней, головной боли и бессонных ночей… Ты использовал меня.
— Может быть. Но в той же степени, в какой и ты использовала меня.
Его выдержка заставила Софи заскрипеть зубами.
— Я тебя не использовала!
— Еще как! Но я не жалуюсь, — добавил Филипп, довольно усмехаясь в ответ на ее сердитый взгляд, — можешь делать это в любое удобное для тебя время.
— И не мечтай, — пробормотала она.
— Почему нет, Софи? Поверь, я провел с тобой ночь, просто потому, что хотел провести ее с тобой. Я не лежал с открытыми глазами, ожидая, когда ты проговоришься во сне.
Нет, он лежал с открытыми глазами, потому что смотреть на нее, когда она спит, казалось лучшим времяпрепровождением на свете.
— Но когда появился шанс, ты его не упустил.
Филипп не сделал никакой попытки опровергнуть ее обвинение.
— И я не могу ручаться, что не поступил бы так снова. Однако это не означает, что я спокойно спал в последнее время, — произнес он сухо. — Но давай пока оставим в покое наши личные переживания…
Как будто это возможно! — мысленно воскликнула Софи. Может, он и способен включать и выключать свои чувства, но она, увы, нет!
— Тебе нужна работа, а Мишель — няня. Гордость — это замечательно, но она не оплачивает счета.
— Если я соглашусь… — Софи подняла глаза и поймала довольный взгляд Филиппа. — Гипотетически, — добавила она.
— Конечно.
— Что от меня потребуется?
— Поехать завтра утром со мной.
— А с кем твоя дочь сейчас?
— С Мануэлой. Она давно в нашем доме, и ей нет цены. Она экономка, кухарка, наш с Люком цензор и советчик.
— Не похоже, что вам нужна няня.
— Мануэла обожает Мишель, — подтвердил он. — И кому же доверять, как не ей. Но она не становится моложе, а Мишель очень подвижная девочка.
— Ты там будешь?
— Мы уже говорили об этом. А ты что, не доверяешь себе?
Софи возмущенно вздернула подбородок.
— Нет, дело не в этом. Меня все-таки волнует, не решишь ли ты, что, платя мне деньги, имеешь право оказаться в моей постели! — выпалила Софи и тут же пожалела об этом. Могла бы выразиться и потактичнее, упрекнула она себя. — Думаю, лучше выяснить все сейчас, чтобы не было недоразумений…
— Просто для справки, Софи, я никогда за это не платил. Выражал свою признательность, делал подарки — да, но никогда заранее не договаривался о цене. Однако если тебе нужны, например, письменные гарантии… — Филипп покачал головой. — Не в моих правилах путать личную жизнь с деловыми отношениями, но я не скрываю, что хочу тебя… Я не даю пустых обещаний, поэтому не собираюсь говорить, что не мечтаю заняться с тобой любовью. Последние несколько дней я только об этом и думаю.
— Я не верю тебе. — Но она хотела верить, очень хотела!
— Я понимаю, что обидел тебя, когда ушел.
— Неважно. — Ее небрежное пожатие плеч говорило одно, боль в глазах — совсем другое.
— Нет, важно, — возразил Филипп. — Я не хочу обижать тебя, Софи. Это — последнее, что бы я
