В этот момент ее губы почему-то начали дрожать, и ей ничего не оставалось, как, прикусив нижнюю, отвернуться, чтобы скрыть, как ее глаза наполняются слезами.
— Знаете, а кончик вашего носа покраснел, — сухо произнес Филипп и ухмыльнулся, когда влажный взгляд зеленых глаз, враждебно сверкнув, остановился на нем.
Он не мог не заметить, что, когда она вскипает и перестает казаться ледяным айсбергом, сердитое оживление лица ничуть не портит ее внешности.
Софи нахмурилась, страстно желая лишь одного, чтобы этот человек провалился на месте.
— Вы самый нелюбезный мужчина, которого я когда-либо встречала.
— Вы склонны все драматизировать? — спросил он, продолжая с интересом рассматривать фотографию.
К своему удивлению, Филипп испытал большое облегчение, узнав, что эта девушка не имеет никакого отношения к его племяннику и, что гораздо важнее, не спала с ним. Между его темных бровей пролегла неглубокая складка, когда он попытался уловить что-то не поддающееся объяснению в этой девушке, которая, как он предчувствовал, представляет собой сплошной источник неприятностей для него. Но ведь сходство со снимком было поразительное…
— А это кто? — с любопытством спросил он, показав на босоногую девушку рядом с Розалин.
Сестры стояли обнявшись на фоне безбрежного синего моря. С технической точки зрения фотография оставляла желать лучшего, но Филиппу не было дела до совершенства композиции или освещения. Он смотрел на улыбающийся рот и был уверен, что эти слегка приоткрытые розовые губы оказались бы на вкус солеными. Он почти завидовал человеку, сделавшему этот кадр.
— Это я, — ответила Софи и поймала себя на том, что сейчас начнет бормотать в свое оправдание что-то вроде того, что в отличие от Розалин, которая чрезвычайно фотогенична, она сама получается плохо… Как будто имело значение то, что этот мужчина увидел ее выглядящей как чучело.
Недовольно хмурясь, она наблюдала, как Филипп склонился над фотографией, чтобы лучше рассмотреть ее. Выглядел он при этом чрезвычайно заинтересованным.
Выражение лица мужчины стало явно недоверчивым, когда он отвел взгляд от изображения девушки в обрезанных джинсах и обтягивающей футболке, которая убирала взъерошенные ветром волосы со своего слегка конопатого носа. Перед ним же стояло совершенное творение с гладкими волосами и безупречной фарфоровой кожей, одетое в костюм, сшитый на заказ.
— Я не верю, — покачал он головой, снова взглянув на девочку с веснушками и искренней улыбкой.
Софи выхватила у него рамку и прижала к груди.
— А я не собираюсь вас убеждать. Я — Софи Маккормик. Мы с Розалин — близнецы, так что ничего удивительного в том, что мы похожи как две капли воды… Иногда. — Она заставила себя не смотреть на свое отражение в зеркале, несмотря на пристальный взгляд Филиппа, прикованный к ее губам. Похоже, у нее смазалась помада. — Зачем мне врать? — спросила Софи.
— Но вы не говорили, кто вы, — воинственно начал Филипп. — Вы просто позволяли мне…
— Оскорблять меня! — Софи уперла руки в бока и посмотрела на него с растущим негодованием.
— Оскорблять вас?!
— Вот именно, — надменно заявила она. — Я не сообщила, кто я, потому что вы не дали мне шанса что-либо сказать. Вы были слишком увлечены необоснованными нападками на меня.
— Но я считал вас подругой Люка.
— Разве это повод говорить то, что вы говорили? — Софи воинственно задрала подбородок.
Нетерпеливый вздох вырвался сквозь его сжатые зубы.
— Я все еще не понимаю, какого черта вы не назвали свое имя, вместо того чтобы тратить время на нелепые препирательства! — Глаза Филиппа сузились. — Или вы сделали это намеренно?
— Теперь я — часть заговора? — Софи начинала терять терпение. — Я давала влюбленной парочке время ускользнуть от вас? — Она сложила руки на груди и осведомилась: — Вы часом не параноик?
— Послушайте, дорогая, мы с вами на одной стороне. Вы ведь тоже не хотите, чтобы ваша сестра вышла за Люка, да?
— Думаю, моя сестра слишком уж хороша для вашего племянника, — осторожно сказала Софи, не желая признавать, что полностью с ним согласна. — Но Розалин взрослая женщина и способна принимать собственные решения… — И делать собственные ошибки, подумала она уныло.
Филипп слушал ее ответ, не прилагая ни малейшего усилия, чтобы скрыть свой скептицизм.
— И вы думаете, что женитьба на ком-то, кого вы едва знаете, — хорошее решение?
Софи немного помолчала, прежде чем раздраженно продолжить:
— Не имеет значения, что я думаю.
— Другими словами, вам, так же как и мне, ненавистна сама эта идея.
Произнося эту фразу, Маршан шагнул вперед и буквально навис над Софи, в карих глазах появился незнакомый блеск. До сих пор его взгляд либо метал молнии, либо был пронизывающе высокомерным.
Она невольно моргнула, почувствовав, что ее дыхание участилось, и попыталась отстраниться, но кофейный столик не позволил ей этого сделать. Главное — не поддаваться эмоциям, подумала Софи, борясь с нарастающей паникой. Надо вести себя так, будто ничего необычного не происходит. Будто ее сердце не исполняет в груди бешеный танец. Будто ощущение, что рядом с ней невероятно привлекательный мужчина, не причиняет почти физическую боль и не вызывает внезапной слабости.
— Знаете, а ведь мы должны вместе поработать над этим, — как сквозь сон услышала Софи.
О, она должна была бы презирать Филиппа Маршана, с его несдержанным нравом, но его обаяние вызывает бесконечно более волнующее чувство! Один его взгляд мог заставить женщину чувствовать себя самой желанной в мире. А голос… с таким голосом простое перечисление покупок могло прозвучать как непристойное предложение.
Софи прекрасно понимала, что для Маршана это всего лишь знакомая игра, в которой он устанавливает правила, но ничего не могла с собой поделать, хоть и сгорала со стыда за болезненный отклик своего тела. И если Люк Делано обладает хоть малой толикой обольстительной мощи дяди, то неудивительно, что Розалин решила, будто это именно тот мужчина, для которого она сохранила себя…
«Поработать вместе»… Какой простор для ее своенравного воображения! Софи многозначительно остановила взгляд на сильных руках, удобно расположившихся на ее плечах.
Филипп немедленно снял их и сделал шаг назад.
— Боюсь, по природе я очень чувствителен.
Лучше бы он этого не говорил. От этих слов мышцы внизу ее живота предательски напряглись.
— Поздравляю вас. Но я буду вам благодарна, если по отношению ко мне вы сохраните вашу чувствительность под контролем, — проворчала она. — Я так понимаю, предлагая «работать вместе», вы просто шутили.
Странно, но Софи по-прежнему ощущала тепло его рук там, где они коснулись ее. Признайся, сказала она себе, ты представляешь, как он…
— Люк сейчас с вашей сестрой. Возможно, вы знаете, где они.
Так вот что было причиной форсированного обаяния! Он хотел, чтобы она привела его к влюбленной паре.
— Если бы и знала, не сообщила бы вам. Думаете, я позволю разрушить жизнь моей сестры? — Если ужасный Люк — это то, что нужно Розалин, кому же, как не Софи, помочь ей!
— Ради всего святого, женщина, разве вы не можете побороть свою беспричинную неприязнь ко мне?
— Она не беспричинна! — решительно возразила Софи.
— Я явно в немилости, — произнес Филипп с ленивой улыбкой. — Но начинаю понимать, что это просто ваш способ выказать свое расположение.
— Я встречала мужчин, чрезвычайно довольных собой, — заметила она, — но вы бьете все рекорды!
— Спасибо.
Сердитый румянец на ее щеках стал ярко-розовым.
— Да, — саркастически прошипела Софи, — вы угадали: моя вражда всего лишь попытка скрыть тот
