Из сетований своих семейных друзей Гизела знала, что воспитание ребенка по нынешним временам обходится в копеечку. Но Петер не производил впечатления неухоженного, забытого Богом ребенка. А дорогая машина этого «сезонного рабочего»? Словом, девушка терялась в догадках. Было ли это естественным человеческим любопытством? Или ее новый знакомый вызывает у нее искренний интерес как весьма привлекательный и явно незаурядный мужчина?
Пока Гизела так размышляла, к ней и Вилли приблизился молодой гигант. Гизела посмотрела на него с искренним интересом. Чувствовалось, что этот юноша не просто знаком с Вилли, а искренне почитает его. На девушку он посмотрел с таким неприкрытым интересом, что она смутилась.
— Ну ты даешь, Вилли! В своем почтенном возрасте клеишь молоденьких красавиц и не боишься гнева Господня. Познакомь меня с этой очаровательной блондинкой! Господи, да это же она, та, о которой я тебе говорил...
Гизелу, казалось, должна была разозлить развязность юноши. Но он был так очаровательно по- первобытному наивен, говорил с таким явным местным акцентом, что она только усмехнулась. Вилли счел за лучшее представить его девушке.
— Гизела, это мой молодой друг. — Степень родственных связей он пока не стал определять. — Йоган отличный парень и неплохо знает горы. Учтите это. — Вилли словно забыл, что во время бурной сцены на площадке отдыха обращался к девушке на «ты». Теперь он был максимально корректен.
Йоган улыбнулся широкой белозубой улыбкой и заверил девушку, что готов сопровождать ее в горы в любой момент и на любую дистанцию.
— Кстати, если тебе, — обратился он к Вилли, — будут нужны для будущей книги подробности нашей сельской жизни, я кое-что припас.
Ага, для будущей книги, тут же отложила в памяти эти слова Гизела. Похоже, я имею дело с писателем.
— Вы наверняка связаны в своей жизни жестким рабочим расписанием, — с невинным видом произнесла она. — И вам некогда уделять внимание бедной, никому не нужной девушке?
— Да нет, у меня довольно гибкий рабочий график. — Ответ прозвучал вполне искренне.
— Знаете, моя подруга, ну та, которая дала мне ключи от коттеджа, хотела бы кое-что там перепланировать и подремонтировать в своем жилище. Причем до Рождества, когда она собирается сюда приехать. Не мог бы ваш брат помочь ей в этом деле? Причем надо учесть, что у подруги есть маленький сын, чьи интересы необходимо иметь в виду при реконструкции дома.
— Вы предлагаете моему брату, великому архитектору, такую мелкую, даже я бы сказал мелочную, работу? — с удивлением переспросил Вилли.
Гизела смутилась, но быстро справилась с собой.
— Для него это пустяк, пусть просто даст толчок мысли, а остальное я воплощу в практику сама.
— Послушайте, но это правда не его масштаб. Неужели он должен оформлять чью-то спальню?
Гизела была, честно говоря, удивлена. Какая разница для профессионала на большом или маленьком объекте ему предстоит работать? Наверное, в нем говорит мужское самолюбие, решила девушка. Зачем готовить кому-то уютное гнездышко, если ты сам любим и обихожен? Вслух она произнесла:
— Значит, ваш брат так занят, что откажется выполнить мое задание?.. — Девушка замолчала, увидев, как ее собеседник смотрит на нее.
— А что вы сделаете, если я опять начну целовать вас как безумный? — странным тоном вдруг поинтересовался Вилли.
С одной стороны, она была обескуражена этим неуместным, тем более в присутствии Йогана, вопросом, а с другой ее подленький на сей раз внутренний голос прошептал: «А правда, что бы ты стала делать в такой ситуации? Звать на помощь, возмущаться?»
Собрав силы, Гизела смогла даже улыбнуться.
— Не буду утруждать себя ответом. Думаю, подобная ситуация в принципе не может повториться. То был разовый приступ сумасшествия.
— Сумасшествия?.. — задумчиво повторил он.
Его тон вызывал у девушки приступ злости. Она не хотела повторения, потому что ей пришлось играть в той сцене пассивную роль, чего она вообще не терпит. Но одно воспоминание о неправедных, но сладостных минутах вызвало у нее нервную дрожь.
— Хочу проинформировать вас, что на данном отрезке моей жизни мужчины мне просто противны как класс. Я только что навсегда порвала со своим женихом. Сейчас вы все мне неприятны...
— Чем же мы провинились перед такой красивой женщиной? Что такого совершил ваш жених, чтобы навсегда пасть в этих очаровательных глазках, да еще утащить за собой половину рода человеческого?
Пораженный этим совершенно непонятным для него диалогом, Йоган счел за лучшее быстро попрощаться и улетучиться. Его и не удерживали.
— А вот это не ваше дело, — довольно агрессивно воскликнула девушка в ответ на последний вопрос Вилли. И было непонятно, на кого она была больше зла — на себя или на своего собеседника.
— Мне жаль этого человека, — не особенно искренне посочувствовал Вилли. — Наверное, он очень чувствительный субъект и не выдержал того, как мужчины смотрят на вас.
— Ах, если бы! — Она тут же осеклась. — Просто он был очень эгоистичен и не хотел помочь мне решить ни одной из проблем, связанных с моей жизнью. По его мнению, главным моим жизненным предназначением в качестве его супруги было бы добиваться расположения тех, кто обладает властью и богатством. Кто может помочь ему строить политическую карьеру. Мне такая роль категорически претила, и, слава Богу, мы уже никогда не будем вместе. Но если я вижу в поведении кого-нибудь хоть какое-то сходство с Гюнтером, мне становится жутко противно.
— Да Бог с ним! Мы с вами не так часто общаемся, чтобы тратить время на обсуждение достоинств и недостатков этого человека из вашего прошлого.
— Не в нем дело. Просто я пытаюсь объяснить вам, почему у меня сейчас совершенно специфическое отношение к лирике вообще и к поцелуям в частности.
— Неужели я хоть чем-то напомнил вам этого слизняка?
Гизела даже не задумалась, почему Вилли обозвал ее бывшего приятеля слизняком. Она вспомнила то безумное, страстное выражение в его глазах, с которым он целовал ее. Наверное, этот странный мужчина не обманывал, когда сказал, что три года не прикасался ни к одной женщине. Но, как бы там ни было, она не собиралась быть сестрой милосердия в его ситуации. Правда, его прекрасное мужское тело вызывало у нее соответствующую реакцию, но она не могла позволить себе никаких вольностей. Почему, девушка не сумела бы ответить самой себе. Просто интуиция подсказывала ей мысль о необходимости быть осторожной.
— Нет, вы, к счастью, отличаетесь от него в лучшую сторону.
Тема Понтера была исчерпана. Они обменялись еще парой фраз, причем, как ни странно, в весьма недружелюбной тональности. Гизела решила завершить эту странную дискуссию.
— Так вы скажете брату о моем предложении или мне искать кого-то в другом месте?
— Но вы так и не назвали сумму гонорара. Мой брат большой человек, поэтому и оплата его услуг весьма не дешева.
— Что-то рано вы заговорили об оплате!
— Задаром он работать не станет!
— Так назовите сумму, которая его устроит.
Вилли назвал. Цифра, казалось, Гизелу не испугала. Хотя про себя она подумала, что этот наглец заломил оплату выше крыши. Но ей не хотелось пасовать перед ним, и девушка согласилась.
— По рукам, — сказал Вилли и протянул свою сильную загорелую руку.
Гизела посмотрела на нее с опаской, как на внезапно появившуюся из травы змею. А потом, когда она прикоснулась своей мягкой ладошкой к этой мощной длани, случилось непредвиденное. Оказалось, что мужчина вовсе не собирался пожимать узкую красивую девичью ладонь. Он поднял ее на уровень своего лица и как-то старомодно стал покрывать поцелуями.
Сначала Гизела почувствовала, что ей хочется рассмеяться, будто от щекотки. Потом по ее телу прошла нервная дрожь. А он все продолжал свое странное дело. Она ощутила, как вся покрылась
