— Я же сказал, брось, Слоун. Только ты и Гамильтон знаете о Ките. Я всегда был против того, чтобы мой брат был замешан в моей работе, и сейчас не собираюсь втягивать его в эту заваруху.
Слоун оперся о свой камень и почесал шевелюру.
— Тогда это было твое пожелание. И оказалось, оно не было ошибочным.
— Это не первая ошибка, которую я допустил.
Его глаза остановились на склонившейся фигурке женщины на спальном мешке. Он надеялся, что теперь он больше не ошибется.
Джина задремала под разговор двух мужчин. Морган взглянул на свернувшуюся женщину и свободной частью спального мешка прикрыл ее.
Бедная Джина! Она не только лишилась отпуска, но и оказалась в такой ситуации, о которой и подумать не могла, даже в страшном сне не могло ей присниться. За последние дни ей пришлось столкнуться с такими событиями, которые с трудом переносились даже опытными агентами.
Доверчивая, нежная Джина! Морган сжал зубы от подступившего желания заняться с ней любовью. Под оболочкой стыдливости скрывалась сильная, храбрая женщина с нежной душой. С достойным мужчиной она могла бы стать необыкновенной женщиной.
Эгоист? Да, он был эгоист, но не по отношению к Джине. Она затронула в нем какие-то внутренние струны, что-то такое, что, как ему казалось, было утрачено им навсегда.
Благородство. Честь. Ответственность. Она заставила его почувствовать себя Белым Рыцарем, готовым пожертвовать собой во имя Прекрасной Дамы. Он был готов сразиться с каким угодно драконом.
Она пробудила в нем способность мечтать.
— А как ты собираешься поступить с ней? — спросил Слоун.
— Постараюсь найти для нее безопасное место. Такое, до которого не сможет добраться Левинтон.
Слоун коротко хохотнул.
— Уверен, что такого места не отыщется. Его ребята выследят ее и шаг за шагом выйдут на нас.
— Думаю, что они слишком заняты слежкой за мной, а не за ней. Я не собираюсь тащить ее через всю страну. Она и так нахлебалась. Удивительная женщина. Плохо, что она недооценивает себя, — пробормотал он.
— Она должна быть такой, коли ты положил на нее глаз.
Слоун прав. Он действительно влюбился в Джину. Он боролся со своим чувством, но оно его одолело. Он покорен ее чистотой, ее доверчивостью. Она воспринимала вещи такими, какими они и должны быть. Он был покорен ее скромностью, застенчивостью. Ее храбрость вызывала в нем уважение.
Но она не была серым, простым человеком. Даже проведя с ней пять сумасшедших дней, он продолжал открывать в ней все новые и новые грани. А чтобы разгадать ее до конца, узнать ее душу, мысли, которыми она живет, потребовалось бы не менее пятидесяти лет.
Он понимал, что у него нет этих пятидесяти лет. В лучшем случае он располагал только двумя днями. А это слишком короткий срок.
— Так куда ты намерен отвезти ее?
Морган хитро улыбнулся.
— В одно местечко, где ее никто не подумает искать. В лесной домик моей матери.
Слоун приподнял голову, его губы медленно растянулись в улыбке.
— Великолепная мысль. Даже Гамильтон не знает этого места. Будем надеяться на все хорошее.
Морган еще раз взглянул на спящую женщину.
— Так оно и будет, Слоун. Все будет хорошо. Иначе быть не может.
11
Следуя указаниям Слоуна, Джина без труда нашла небольшое озерцо между скал. Проведя две ночи на земле, ей безумно хотелось как следует вымыться.
Джина глядела в прозрачные воды. Хотя это был тот сезон, когда люди с удовольствием торчали часами в воде, ей было боязно. Слоун заверил ее, что скалы и кустарник отгораживают озерцо от реки, по которой иногда проносятся на своих плотах сплавщики леса.
Она склонилась над неподвижной гладью озера. Ей еще никогда не приходилось купаться нагишом в таком месте. Она чуточку стыдилась, снимая с себя белье и погружаясь в чистую, прогретую солнцем воду.
Положив на плоский камень кусок мыла, флакон с шампунем и полотенце, которыми снабдил ее рыжий гигант, Джина принялась стягивать с себя блузку.
Она разделась, попробовала воду ногой и, сжав зубы, бросилась в самую середину озерка, где было достаточно глубоко, чтобы как следует вымыться. Набравшись храбрости, она по шею погрузилась в прохладную воду. Когда прошел первый ожог, Джина почувствовала всю прелесть пребывания в естественной ванне. В голове у нее даже появились греховные мысли. От холодной воды кожа покрылась пупырышками, а соски стали плотными и упругими. Намылив тело, намочив голову, она с удовольствием подставляла открытые участки тела солнцу. Самочувствие было прекрасным. Ей хотелось как можно дольше продлить удовольствие, но боязнь, что ее могут увидеть с реки в таком виде, заставляла ее поторапливаться.
Окунувшись еще раз, она вытерлась насухо, натянув на себя блузу и потрепанные джинсы. Закрутив полотенце вокруг головы, она растянулась на жестком, но удобном камне. Джина почувствовала себя промытой, освеженной, но в общем-то несчастной. Через несколько часов, перед рассветом, они должны будут покинуть это место, которое на короткое время дало им передышку в продолжающемся кошмаре. А потом их путь лежит к таинственному домику матери Боба. Оттуда он должен уйти. Один. Без нее.
Как хищник, покидающий свою нору, Боб оставит ее в этом жилище, а сам должен появиться в доме своего приятеля для того, чтобы отвлечь от нее тех людей, которые ведут за ними наблюдения.
Таков был план. Он вызывал у Джины протест.
Ей совсем не хотелось расставаться с Бобом. Она не хотела, чтобы из-за нее он превращался в жертву, приманку во имя ее спасения. Хотя она устала от всех этих перипетий, ей теперь не хотелось выбираться из них одной. Она не могла твердо сказать себе, чего же она в действительности хочет.
Внезапно на плечи ей набросили одеяло. От неожиданности Джина вскочила.
— Ты замерзла. И я подумал, что одеяло тебе не помешает.
Закутавшись в грубую ткань, она благодарно улыбнулась Бобу, который устраивался рядом с ней.
— А где точно находится твое пристанище?
— В двух часах езды от Сан-Франциско.
Джина набралась смелости и прямо спросила его:
— А ты не можешь остаться со мной?
Покачав головой, он растерянно моргнул своими длинными темными ресницами.
— Не получится, Джина. Я должен увести за собой людей, что постоянно ведут наблюдение за нами. Я больше не могу рисковать твоей жизнью. Когда я буду уверен, что ты в безопасности, тогда я и Слоун отправимся к Гамильтону и выясним, сможем ли мы положить конец всему, что происходит.
Сказанное им составляло вторую часть плана, которая тоже не нравилась Джине. Она возражала, чтобы он и Слоун встречались с начальником Моргана.
— Я боюсь.
Он постарался успокоить ее.
— С тобой все будет в порядке. Никто не знает о существовании этого жилья.
И все же ей было неспокойно. У него могут быть неприятности, возможно, его даже убьют. Приподнявшись, она дотронулась до его щеки.
— Я снова хочу тебя.
Ее слова словно сильный удар потрясли его. За многие годы перед ним прошла вереница женщин,
