протыкал людям носы вязальными спицами, насиловал маленьких мальчиков, но его всегда прикрывал Ленг. Мы не могли к нему подобраться.
— Понятно, — сказала Костелло.
— Вот именно. Теперь представь себе нашу радость, когда появляется какой-то сопляк и навсегда убирает его с наших глаз. — Макалпин перестал поглаживать щеку и погрузился в раздумья. — Может, это был ловкий трюк: я укажу вам сюда, чтобы вы не смотрели туда. Взгляни на это дело так, как говорил Баттен, — продолжил Макалпин. — В том деле было что-то такое, что не состыковывалось, и в случае с этим парнем тоже не все стыкуется. Пощупай его, покопайся поглубже. И повторяю, не забывай, что Шон Мактайернан далеко не глуп.
Костелло услышала, как открылась дверь. Вошла Ирвин с двумя чашками кофе, поставила их на стол и вышла. Костелло, пившая только чай, оставила свой кофе нетронутым.
— Найди Мактайернана, но не приближайся к нему. Ты самая опытная женщина в команде. Надеюсь, что тебя ему не удастся одурачить.
— И какова ваша версия событий? — поинтересовалась Костелло, взглянув на часы и все еще надеясь на ванну.
— Думаю, что Мактайернан сам позвонил в полицию и сообщил, что была драка и он, похоже, убил человека. Сначала, конечно, он вызвал «скорую помощь». — Макалпин отхлебнул кофе и сморщился от боли.
— Непохоже на действия виновного человека.
— Или очень даже похоже на действия виновного. Это случилось на Вислерз-лейн, и я не знаю, что это может означать. — Макалпин посмотрел на Костелло и перевел взгляд на карту, висевшую на стене. — И связано ли это с убийством Арлин.
— Он вполне мог оказаться там случайно. Он был с девушкой, а после запрета на курение осталось не так много укромных мест, где нет чужих глаз.
Макалпин кивнул:
— Оставь пока это при себе. Если он — Кристофер Робин, то нам надо быть очень осторожными, ведь он сразу побежит к адвокату и оставит нас в полном дерьме.
Костелло поняла, что? дал ей Макалпин — главного подозреваемого в расследовании самого громкого убийства за последние десять лет.
Макалпин продолжал:
— По словам Мактайернана, ему позвонил агент команды «Патрик Тисл», сказал, что видел его игру, и предложил встретиться, чтобы обсудить условия испытательного срока в команде. Он согласился, но в баре «Вислерз» было очень шумно, они вышли на улицу и потихоньку пошли по аллее. Мактайернан не знал, что она тупиковая. По его словам, Стил начал к нему приставать, но ему удалось отцепиться. Он пошел к Байрз-роуд и услышал, как его нагоняет Стил. Он, как ниндзя, дважды ударил ногой: один раз назад, а второй — с разворотом. Экспертиза отпечатков следов подтвердила его показания — он действительно находился спиной к Стилу. Один удар ногой пришелся тому в живот, другой — в лицо. Молки много пил, и его печень не выдержала удара. Если бы не разрушенная пьянством печень, он мог бы выжить, а там — кто знает.
— Убил двумя ударами ногой? — Костелло не могла скрыть удивления.
— Боевые искусства: не знаю, какие именно. Все детали ты найдешь в деле. На суде приглашенный эксперт объяснил, как человек весом семьдесят килограмм может вырубить другого весом сто десять.
— Пока все складно, — отметила Костелло. — Вы сказали, что Стил был известный гомосексуалист, падкий до чистеньких худощавых мальчиков…
— Да, только двух минут разговора с Молки было достаточно, чтобы понять, что он такой же агент «Патрик Тисл», как я — для Королевского балета. Мактайернан был молод, но слишком стар для подающего надежды дарования. Он порезал руку и отменил их первую встречу. Мактайернан вырос в сиротском приюте «Добрый пастырь», так что он должен был знать, что аллея тупиковая. Но об этом на суде не было ни слова. Он много тренировался, прямо самозабвенно приводил себя в форму. Бандиту пришел конец. А наш герой получает три года. На что это похоже?
— На западню, — медленно произнесла Костелло.
Макалпин кивнул:
— Возможно. Стил был тот еще подонок. И если Мактайернан свел с ним личные счеты, мы, понятно, не стали бы копать слишком глубоко. Но если в тюрьме у него развилась тяга к тому, с чем мы имеем дело сейчас, мы должны его взять. Мактайернан — милый, приятный и умный парень с хорошо подвешенным языком. Очень располагает к себе. Однако способен на насилие, если в этом будет нужда. — Макалпин перестал раскачиваться на стуле. — Он вырос в этом районе. И теперь вернулся. И он плотник, который умеет обращаться со стамеской. А с ножом? Кто знает?
— Но разве он не был в тюрьме, когда убили Линзи?
— «Пеннингхэм» — тюрьма открытого типа. На выходные его могли отпустить. Линзи была убита в субботу вечером. Узнай что сможешь и сообщи мне. И, Костелло, не приближайся к нему.
— И не подумаю, сэр. Я видела лицо Арлин в морге.
— Я так и думал, что застану тебя здесь, — сказал Андерсон, ныряя под навес у паба «Три судьи». — Хочешь пропустить кружечку или набраться основательно?
— Я думал, ты ушел домой, — ответил Макалпин.
— Я и был там — целых пятнадцать минут. Но Бренда стала меня пилить, а дети проигнорировали мое напоминание, что уже десять часов и пора спать. Значит, Клэр сейчас начнет балетные упражнения в гостиной, а Питер наверху закатит истерику, потому что слишком устал, чтобы заснуть. Я знал, что здесь соберутся ребята. Зайди со мной, а то у меня нет денег, чтобы всех угостить.
Макалпин бросил окурок в урну на стене и прошел с Андерсоном через весь зал.
— Я тоже заходил домой, но там никого не было. Понятия не имею, где сейчас Хелена.
— Думаю, в галерее, где же еще. У нее скоро большая выставка.
— Ненавижу, когда дома никого нет. Вот и пришел сюда. Послушай, а откуда у студентов деньги, чтобы так пить? — Они услышали громкий смех Литлвуда, который хлопнул по спине тщедушного Вингейта с такой силой, что тот чуть не слетел со стула. — А у этих откуда? Вингейту надо экономить на свадьбу.
— Обсуждают что-то веселое. Баттен тоже с ними, укрепляет связи. Как тебе его выводы, помогли?
— Скрепя сердце вынужден признать, что да. Навели порядок в мыслях.
Они нашли столик у задней стенки.
— Что будешь? — Андерсон засунул руку в карман и вынул сначала толстого голубого бегемота, потом какую-то шляпку от куклы и, наконец, смятую банкноту в пять фунтов.
— Оставь. Я угощаю. Хелена зарабатывает целое состояние. — Макалпин отодвинул на край стола пустую кружку и протянул банкноту Андерсону. — Возьми мне виски.
Подойдя к бару, Андерсон оглянулся на шефа. На улице было немало алкашей, которые выглядели куда лучше старшего инспектора. Он еще больше осунулся, а синяки подчеркивали и без того тонкие черты лица. А вот Баттен выглядел расслабленным и вполне уверенным. Но Андерсона было трудно провести. Колин заметил, как психолог бросил на Макалпина изучающий взгляд. Баттен допил свой эль, обернулся к бару и, встретившись глазами с Андерсоном, удивленно поднял бровь.
Когда Андерсон поставил перед Макалпином стакан с виски, тот даже не поднял глаз. Андерсон отхлебнул томатный сок и поморщился — они добавили в него соуса «Ли-энд-Перринз», хотя он об этом не просил.
Макалпин залпом опрокинул содержимое своего стакана.
— Не надо так сразу налегать, — предупредил Андерсон, кивая в сторону Баттена. — Думаю, что кое- кто наблюдает, сколько ты пьешь. Я знаю, это твой стиль работы, но…
— Что «но»? — Глаза Макалпина опасно сузились.
— Ничего, — ответил Андерсон, не желая нарываться на скандал.
— И о чем они только болтают? — возмущенно спросил Макалпин, заметив, как к Вингейту и Литлвуду присоединился Бэрнс. — Им что, нечем больше заняться?
