– Нет. – Голова старика тряслась. – Бросил.
– Жаль. Скажи-ка вот что. Что, по твоему мнению, я должен был написать?
– Правду. Историю моей жизни. Правду.
– Правду? – Я покачал головой, выдохнул дым и заговорил сквозь сизое облачко. – Тебе хотелось, чтобы я обелил тебя. Хитроумно и начисто. Вот почему ты оставил мне все свои деньги. Чтобы я всегда был у тебя в долгу. Чтобы я подумал, какой ты чудесный парень. И чтобы, когда придет время писать твою биографию, я бы создал жития святых. Для чего? Чтобы сделать тебя примером для юнцов. Бедняк, поднявшийся с низов.
– Почему нет? – Т.С. Давстон помахал пистолетом. – Я такой, ты же знаешь. Это я.
– Ты тот, кто правит всем?
– Всем.
Я затянулся сигаретой.
– Такая возможность приходила мне в голову. Но одного я все равно не могу понять. Как ты подделал свою смерть? Голова и руки были словно настоящие. Я мог под присягой заявить, что они настоящие.
– Они и были настоящие. И голова, и руки. Это я лежал в гробу. Я забеспокоился только, когда Норман решил показать тебе швы, где мою голову якобы пришили обратно. Спасибо, ты его остановил. Понимаешь, искушение было слишком велико. Побывать на собственных похоронах, услышать все хорошее, что о тебе скажут. Я, правда, чуть-чуть разозлился, когда ты не вышел и ничего не сказал. И когда этот идиот из «Дейв Кларк Файв» пел «Какие мелкие кусочки», мне это тоже не показалось смешным. А еще когда ты положил мне в карман пачку сигарет чужой марки. Или когда Норман толкнул викария в пруд.
– Да ладно тебе, – заметил я. – Вот это было смешно.
– Ну, разве что чуть-чуть.
– Итак, все, включая меня, думали, что ты умер. И я бы тоже так думал, если бы не то, что случилось здесь в последнюю ночь прошлого века. Когда я понял, что все собравшиеся – члены Тайного Правительства. И когда ты разнес их в клочки. Тогда я все понял. Это было не убийство из мести. Это был заговор. Ты пришиб всех, чтобы занять их место.
– Впечатлен, – покачал головой Т.С. Давстон. – Весьма. Я и не думал, что ты догадаешься.
– Сядь, – сказал я. – Будь добр, сядь.
Он опустился на единственный стул и положил пистолет на колени. Глаза у него выкатились, как у безумца.
– Скажи, будь добр, – начал я. – мне просто нужно это знать. Зачем все это? Зачем ты это сделал? Просто, чтобы пробиться к власти? Власти у тебя было достаточно. Ты был так богат. Добился такого успеха. Зачем тебе это было нужно? Зачем?
– Ты никогда этого не понимал, да и с чего бы? – Он погладил пистолет. – Видишь ли, это было просто безумие. Что-то потустороннее. Все началось с дядюшки Джона Перу Джонса. Он, понимаешь, был моим наставником. Да, да, у меня тоже был наставник. И с его рассказов, когда мы к нему ходили. Со всех его странностей. Разговоры с деревьями. Откровение. Армагеддон. Армия сумасшедших мутантов на марше. И все это оказалось правдой. Все, до мельчайших подробностей. Особенно его снадобье.
– Насчет снадобья могу подтвердить, – сказал я. – Оно здорово подпортило мне жизнь.
– То были только первые шаги. Просто сырье. Когда мы случайно применили его в толпе на Брентстоке, оно действовало еще очень грубо, но уже тогда я понял, что у меня в руках. Нечто невероятное, если его усовершенствовать. И еще раз усовершенствовать.
– Так это все из-за какого-то снадобья?
– Не какого-то. Из-за того снадобья.
– Не понял, – сказал я.
– Конечно, – Т.С. Давстон покачался на стуле. – И не поймешь. Вся жизнь ушла на это усовершенствование. Моя жизнь. Впрочем, почему бы нет? В конце концов, что такое жизнь? Капля в океане вечности? Чешуйка перхоти на затылке времени? Уродливая бородавка на заднице…
– Короче, – сказал я. – Дошло.
– Нет, не дошло. Я уже сказал, что ты ощутил на себя действие снадобья грубой и неочищенной консистенции. Оно дало тебе возможность увидеть картины прошлого, настоящего и будущего. Но они были не слишком четкими, так ведь?
– Ну…
– А теперь я его усовершенствовал. Всю свою жизнь и все свое состояние я вложил в это усовершенствование.
– Так значит, миру вскоре предъявят Чудесные пилюли Давстона?
– О, нет. Ты никак не поймешь. Эти пилюли невозможно производить в массовом порядке. Вся жизнь ушла на то, чтобы довести до совершенства одну-единственную.
– Всего одну?
– А мне больше не надо.
Я покачал головой, вздохнул, бросил окурок на пол и затоптал его. – Все равно не понимаю, – сказал я. – Все, что ты делал, ты сделал, чтобы заполучить одну-единственную пилюлю. И как она действует?
– Она дарует бессмертие.
– Она дарует хрена с два. Да если и так, погляди на себя. Ты старик. Ты что, так и хочешь жить еще
