— С помощью метода дедукции. Я владею им не хуже Шерлока Холмса.
— Но это же не ваш стиль. А как насчет осмотра места преступления и дамы, которая путает вам карты? Как насчет остальных трех мест: переулка, бара (где вы проводите время в непринужденных беседах) и крыши?
— Я покончил со всем этим, — сказал я. — С тех пор как я ушел в отставку, я в основном пишу стихи и редактирую литературные журналы.
— Ушли в отставку? Но вы не можете уйти в отставку. Холмс ушел на покой. Вудбайн — никогда.
— Я бы ушел, если бы мой автор не стал жертвой дурацкого несчастного случая, в котором не обошлось без апельсина и женского нижнего белья. Я должен был раскрыть преступление века и уйти в отставку в лучах славы. К сожалению, автор преставился, так и не закончив роман.
— Считайте, что роман дописал его дух, — сказал парень. — Дело определенно будет самым знаменитым в вашей карьере.
Я погладил свой квадратный подбородок. В этом парне мне определенно что-то не нравилось. Что-то в его манере держаться. Что-то безнравственное, низкое, извращенное. Что-то граничащее с пороком, что- то…
— Успокойтесь, — сказал парень.
— Извини, — сказал я. — Я просто думал вслух.
— Посмотрели бы вы на себя со стороны. И т. д., и т. п.
— Ладно, — сказал я. — Выкладывай, что у тебя там, а я прикину, как быть.
И парень выложил все как на духу. Он рассказал о том, как пытался стать частным сыщиком. И о Билли Барнесе, и о его мамаше, и о деле о саквояже вуду. И о том, как пытался выследить Барнеса, и о предупреждении из сновидения дяди Брайена. И о компании «Некрософт» с Некронетом, и о пребывании на меланезийском острове, и о встрече с Артуром Тиккеттом, и о мире снов, и о баре, полном знаменитостей, и о том, как в конце концов ему приснился я.
Когда он закончил, я откинулся на спинку стула и присвистнул.
— Почему вы свистите? — поинтересовался парень.
— Потому что это самая большая лажа, которую я когда-либо слышал в жизни.
— Что? Но это правда! Чистая правда!
— Может, правда, а может, и нет. Для меня все едино.
— Так что вы скажете?
— А скажу я, приятель, следующее: браться за дело не стал бы — не мой жанр. Научная фантастика какая-то, ей-богу! Да и репутацией своей я дорожу. Ни тебе кривых улочек, ни темных подворотен. А именно этого ждут мои читатели. Они сопереживают вместе со мной. Пусть я эксцентрично выражаюсь и порой несдержан, но у каждого дела есть начало, середина и конец, понятные каждому. Плохие парни и хорошие парни. И подтекст, из которого ясно, что американский образ жизни самый лучший. А то, что ты плетешь, не от мира сего. Ни постоянных героев, ни связной канвы. К чему все катится? Где развязка?
— Означают ли ваши слова, что вы не возьметесь за дело?
— Я этого не сказал.
— Значит, возьметесь?
— Я и этого не сказал. Слушай, ты ведь хочешь, чтобы я установил местонахождение того старого моряка, так?
— Именно поэтому я и вынул вас из своей памяти. Вы — лучший.
— И ты думаешь, что старый моряк покажет тебе, как выбраться из Некронета и вернуться в тело, где бы оно ни находилось? А затем ты займешься этим Билли Барнесом?
— Призову его к правосудию, верно.
— Да, но из твоих слов выходит, что Билли Барнес весьма смышленый малый.
Парень пожал плечами.
— Смышленый, да не очень, — сказал он.
Зазвонил телефон.
Но не на письменном столе Ласло Вудбайна. Зазвонил один из многочисленных телефонов Блейзера Дайка.
— Мистер Дайк, — снял трубку мистер Дайк.
— Это я, сэр, — раздался в трубке голос молодого человека. — Нахожусь у пентхауза Барнеса.
— Хорошо, — сказал Блейзер Дайк. — Дубликат ключа — под кадкой с пальмой справа от двери.
Наступила пауза, затем:
— Нашел, сэр.
— Хорошо. Осторожно войди внутрь. Я вижу Барнеса на мониторе — он все еще в гостиной. Вытворяет с шофером такое…
— Он ублюдок, сэр.
— Да. Так сделай его мертвым ублюдком. Шофера тоже пристрели. Она слишком много знает.
