– Именно так, мистер Рюн. Так вы зайдете?
– Непременно зайду, миледи.
Капли дождя текли и текли, и время тоже.
В тот же дождливый день, в половину третьего, мистер Чарльз Бэббидж вернулся домой. Он не стал стучать в парадную дверь собственного дома. Он тихо вытащил ключи, тихо вставил его в замочную скважину, тихо отпер эту самую парадную дверь. А потом столь же тихо поднялся по лестнице к своей супружеской спальне и не менее тихо повернул дверную ручку. И лишь после этого распахнул дверь настежь, дабы его взгляду предстала эротическая сцена, которая повергла его в некоторое смятение.
– Мэри! – вскричал Чарльз Бэббидж. – Мэри, любовь моя, как ты могла?
Поза, в которой мистер Бэббидж застал свою супругу Мэри с мистером Хьюго Рюном, в те времена – как и в нынешние – называлась «Чаепитие со священником». В списках Камасутры вы ее не найдете, поскольку данная поза, пожалуй, слишком… передовая.
– Это не то, что ты думаешь, – вскричала растрепанная и раскрасневшаяся Мэри, с некоторыми усилиями высвобождая свои конечности. – Это…
– Тантрический массаж для снятия напряжения и усталости, – пояснил мистер Хьюго Рюн, приступая к поиску подштанников.
– Именно так, – лицо Бэббиджа приобрело цвет ягодиц после сильного шлепка. Вероятно, под цвет ягодиц его супруги.
– Вы свинья, сэр! – эти слова мистер Бэббидж обратил к мистеру Рюну, который поспешно натягивал брюки. – Вы предали меня! Предали мое доверие! Вы обещали представить меня Ее Величеству королеве, благослови ее Бог, добиться для меня ее высочайшего покровительства, продемонстрировать ей возможности моей аналитической машины. Вы сказали мне, что эта машина изменит мир.
– Изменит, сэр. Безусловно, изменит, – теперь Рюн искал рубашку.
– Это была уловка. Вы хотели соблазнить мою жену.
– Уверяю вас, сэр, нет. Ваши изобретения изменят мир.
– Но не с вашей помощью, негодяй. Вон из моего дома, я больше не желаю вас видеть!
– Нет, прошу вас, – теперь Рюн полностью оделся и водружал на голову шляпу. – Ваши изобретения изменят мир. Не позволяйте этому случайному и пошлому происшествию лишить мир вашего гения!
– Достаточно! – мистер Бэббидж замахал руками. – Никаких больше вычислительных машин! Это я во всем виноват… Оставить супругу ради того, чтобы работать над этими машинами! Дорогая, я умоляю вас простить меня.
– О, – произнесла Мэри, – считай, что ты прощен. Но не допускай, чтобы подобное повторилось.
– Нет! – вскричал Рюн. – Такого не должно быть!
– Вон из моего дома, сэр. С меня довольно науки и вас. Все, конец.
– Нет! – снова вскричал Рюн.
Но мистер Бэббидж выпроводил его из дома и сказал еще немало слов, которые не следует приводить на страницах печатных изданий. Дождь шел, как и прежде, и теперь Хьюго Рюн стоял под дождем.
– Вот не повезло, – произнес чей-то голос. Рюн обернулся и увидел паренька, который околачивался на крыльце: высокий, тощий, светловолосый и одетый во все черное.
– А ты-то кто? – Спросил Рюн.
– Старлинг, – ответил паренек, – Уилл Старлинг.
– Иди по своим делам, мальчик.
– Но вы и есть мое дело, – сказал тот. – Вернее, были. У вас не вышло, мистер Рюн. Сорвалась ваша попытка представить Бэббиджа королеве. Теперь он уже не получит ее покровительства. И не сделает изобретений, которые изменят облик эпохи королевы Виктории. Не будет ни супертехнологий, ни супербудущего.
– Что? – вырвалось у Рюна.
– «Что»? Совсем как у моего второго «я». Я из будущего. Это я подстроил, чтобы мистер Бэббидж вернулся домой пораньше и застал вас за тем, что для вас так естественно. Вам так трудно устоять перед хорошенькой женщиной, верно, мистер Рюн? Видите, как все просто. А теперь я говорю вам «Прощайте». Моя миссия выполнена.
– Зачем ты это сделал? – Спросил Рюн.
– Узнаете через сорок девять лет, в канун двадцатого века. Это покажется сорока девятью годами или просто секундой?
И с этими словами светловолосый паренек исчез.
– Нет! – вскричал Хьюго Рюн. – Нет, нет и нет!
ГЛАВА 45
– Нет! – вскричал Хьюго Рюн, стоя на арене летающего цирка графа Отто.
– Да, мистер Рюн, – произнес Уилл-второй, вновь появляясь рядом.
– Что случилось, мистер Рюн? – спросил Уилл-первый. – Что он сделал?
– Он вернулся в прошлое. Изменил историю. Помешал мне представить Бэббиджа Ее Величеству королеве Виктории. Он стер из времени все супертехнологии викторианской эпохи, словно их не существовало.
