драгоценный подарок. — Я знала это с самого начала.
— Что же еще ты знаешь, малышка? — спросил он, целуя ее в губы.
— Наверху ждет ужин, — шепнула она.
— И уютная кровать, — улыбнулся он.
— Да, но мы можем устроиться и в саду.
— У нас куча слуг, и они могут увидеть нас из окна.
— Слуги нас не разглядят, если мы разденемся и спрячемся в кустах.
Они громко рассмеялись.
— Но в саду сейчас комары, — заметил граф.
— Зато коврам здесь ничто не грозит, — сказала графиня, нежно обнимая мужа.
— Лучше пусть износятся ковры, чем моя шкура, комары меня точно искусают.
Алекс подхватил Лауру на руки и понес к дому. Не обращая внимания на любопытствующих слуг, он ногой распахнул парадную дверь и понес полураздетую жену вверх по лестнице. Изумленные слуги смотрели им вслед.
У дверей спальни она сказала:
— Это было замечательно.
— Рад, что тебе понравилось, — ответил Алекс с поклоном. — Если ты считаешь, что это было замечательно, то что же ты скажешь теперь?
— Жаль, что мы упустили такую возможность, — прошептала Лаура.
— В другой раз, дорогая. Пусть комары насытятся чужой кровью — жаль отдавать им на съедение свою нежную плоть.
— А что теперь, Алекс?
— Неужели не догадываешься? И они снова рассмеялись.
Какое— то время они лежали, обнимая друг друга, и Лаура думала о том, что никогда еще не испытывала такого блаженства.
А потом они наконец-то съели свой остывший ужин, и Лаура отчасти все же получила желаемое. Совершенно обнаженные, они ужинали в оранжерее, смежной со спальней, и сквозь стеклянный потолок на них смотрели звезды.
Алекс, ее драгоценный, любимый Алекс!
Лаура вспомнила, что забыла совершить ежевечерний ритуал, и в темноте пересекла комнату, чтобы запечатлеть поцелуй на губах рыцаря. Затем вернулась в постель — в объятия Алекса.
Граф откинул волосы с ее щеки и нежно поцеловал.
— Который час? — спросил он неожиданно. Она взглянула на часы на каминной полке.
— Уже почти утро, любимый.
Алекс подумал о том, что на рассвете ему предстоит отправиться в путь, но тратить последние часы на сон не хотелось.
И тут Лаура наконец-то сообщила ему о ребенке. Он поцеловал жену и сказал, что она будет самой чудесной матерью на свете. А она сказала, что он станет самым замечательным отцом.
Потом они долго молчали. Лаура поглаживала пальцами шрамы мужа, а он думал о том, что скоро, слишком скоро наступит рассвет…
— Алекс, спасибо тебе, — проговорила она вдруг.
— За что?
— За то, что любишь меня, за этот чудесный год, за ребенка… И за то, что тебе нравится мое пение, — добавила она с лукавой улыбкой.
Он привлек ее к себе.
— Готов подписаться под всем вышеперечисленным, кроме пения.
Она снова улыбнулась и уткнулась лицом ему в грудь.
— Алекс, неужели ты не понял, что я имею в виду? Он рассмеялся.
— Любимая, но благодарность — не то, что я хотел бы получить от тебя.
— А что бы вы хотели получить от меня, милорд? — Она провела ладонью по его груди.
— Пожалуй, немного твоей изобретательности.
— Вы не устали, милорд?
— Едва ли подобное возможно, — засмеялся Алекс. — Слишком уж живо я реагирую на каждое твое прикосновение.
Граф поцеловал жену в губы. Погружая пальцы в шелковистое золото ее волос, он прошептал:
— И тебе спасибо, Лаура.
