– Мне не по нраву думать о том, что я не расплатился с каким-то долгом, – заявил он, потянув ленту на себя.
– Так вот как ты это расцениваешь... Значит, долг?
– Притом такой замечательный. Воспоминания о нем будут всю жизнь возбуждать меня. – Майкл опять потянул один конец ленты, и его пальцы прикоснулись к пушистому холмику над ее лоном, проникли в его горячее нутро, принялись нежно, но настойчиво ласкать его.
– Ты думаешь, мы можем умереть от этого?
– От удовольствия или друг от друга? – уточнил Майкл.
– И от того и от другого, – прошептала Маргарет. Ее ресницы неожиданно стали невероятно тяжелыми, веки опустились. Его умелые пальцы продолжали тянуть концы ленты в разные стороны, доводя Маргарет до экстаза.
Наконец, выпустив ленту, он поднял ее и усадил на свою восставшую плоть. Развратница, вот кто она такая. Развратная жена. Наклонившись к Монтрейну, она прошептала это вслух, касаясь губами его рта и чувствуя, как он улыбается в ответ. А потом Майкл приподнял колени и вновь потянул ленту. Ощущение было потрясающим.
– Если я буду тянуть ленту, то не смогу ласкать твою грудь, – проговорил он. – Ты не хочешь, чтобы я остановился?
– Нет, – честно ответила Маргарет, млея от его ласк.
– У тебя такая красивая грудь, – сказал он хриплым голосом. – Я бы хотел поцеловать ее.
Открыв глаза, она посмотрела на него.
– Хочешь?
– Да, – ответил он, облизывая губы.
Маргарет посмотрела на свою грудь – ее напрягшиеся, набухшие соски были приподняты вверх. Женщина взяла одну грудь в руку.
– Тебе не кажется, что она стала слишком большой?
– Нет, – ответил Монтрейн с улыбкой. – Однако я заметил, что соски у тебя слишком... высокомерны.
Он потянул конец ленты, отчего у Маргарет перехватило дыхание. Закрыв глаза, она застонала от наслаждения.
– Очень высокомерны, – лениво повторил он.
Заморгав, Маргарет открыла глаза.
– Кажется, я все-таки начинаю понимать, что такое – быть графиней, – пробормотала она.
Лицо Монтрейна запылало, глаза заблестели.
– Моя графиня, – пробормотал он.
Маргарет наклонилась ближе, он обхватил губами ее сосок. Затем взял ее бедра и стал ритмично приподнимать и опускать ее.
– Еще, Майкл... Еще...
Скоро с уст Маргарет сорвался стон, ее тело сотрясла сильная дрожь.
– Маргарет... – прошептал Монтрейн. Ее имя, ее завораживающее имя стало рефреном их любви, вознесшей их в рай.
Глава 32
Слово «ожидание» более применительно к искусству любви, а «удовольствие» – к человеческой душе.
Майкл читал письмо от своего поверенного. Насчет Торрента было получено подходящее предложение, причем весьма щедрое.
Граф Монтрейн посмотрел на Маргарет, которая читала на диване. За последний час она даже ни разу не шелохнулась, так что он почти забыл о ее присутствии в библиотеке. На Маргарет было одно из ее новых платьев – темно-синего цвета. В тон платью были и платок, который она повязала на шею, и подвязка, придерживающая раненую руку. Хоторн улыбнулся – оказывается, Маргарет просто держала книгу в руке, но голова ее упала на подушку дивана – она опять уснула.
Графа охватил прилив нежности.
Выйдя из-за стола, Хоторн на цыпочках подошел к жене и осторожно, стараясь не разбудить Маргарет, взял ее на руки.
– Ты опять несешь меня на руках, – пробормотала она сквозь сон.
– Несу, – кивнул граф. – В нашу спальню, – добавил он.
– Чтобы заняться со мной любовью? – промурлыкала она.
– Нет, – с улыбкой ответил он. – Чтобы ты поспала.
– Я все время сплю.
– Да уж, так и есть, – согласился Хоторн. – Но это же хорошо, ведь ты беременна. – Кажется, он уже привыкал к мысли о том, что скоро станет отцом.
Уложив жену на кровать, Хоторн поцеловал ее. Улыбнувшись, Маргарет перевернулась на бок и
