— И что мне делать с этими хоромами?
Они знали друг друга два десятка лет, вместе переживали ураганы, не говоря уже о наводнениях, землетрясениях и о том незабываемом случае в деревне, полной злобных пигмеев. И за все это время Дуглас никогда не был сбит с толку так, как сейчас, когда столкнулся с внутренним кризисом.
— Уж не собираешься ли ты податься в пэры, коли женишься в этом кругу? И будешь содержать этот дом для визитов в Лондон? — Алано поднял глаза, внезапная улыбка смягчила язвительность слов.
— Разумное решение, — сказал Дуглас. — Нет необходимости сразу продавать его.
Алано кивнул, сосредоточенно протирая тряпкой темно-зеленую бутылку.
— Тогда я наведу порядок и устроюсь здесь. Лондон мне нравится.
Говорить больше было не о чем. Алано, приняв решение, редко его менял. Кроме того, он не был слугой. У него было собственное состояние. Конечно, не такое, какое скопил Дуглас, но достаточное, чтобы позволить себе комфортную жизнь.
— Ты по крайней мере нанял слуг. Что заставило тебя выбрать Полсона?
Этот вопрос не обрадовал Алано.
— Глупость, — сказал он. — Ошибка с моей стороны. Возможно, он чем-то походил на тебя.
Дугласу его взгляд напомнил об их первой встрече. Он тогда хотел обчистить у Алано карман и попался, хотя считал себя ловкачом. Алано просто схватил его за запястье, заломил руку за спину и добрых пятнадцать минут клял его по-испански. После этого он отвел Дугласа в маленькое заведение и накормил.
Алано поставил наполненную бутылку на бочку и повернулся к нему:
— Если ты уверен, что хочешь довести дело до конца, то я с тобой. Но позволь мне дать маленький совет.
— Как будто я могу тебе помешать, — улыбнулся Дуглас.
Алано, не обращая на него внимания, продолжал:
— Скажи этой женщине правду о себе, приятель. И тогда тебе нечего опасаться.
— А если она перевернет небо и землю, чтобы предотвратить наш брак, Алано?
— Поскольку ты недостаточно хорош для нее? — Рот Алано скривился в гримасу. — Тогда она недостаточно хороша для тебя.
Специальная лицензия дорого обошлась Дугласу, но он все-таки смог получить ее, сославшись на долгое пребывание за границей. Имя герцога Херриджа тоже помогло делу.
Вместо того чтобы вернуться домой, он в то же утро поехал к герцогу. По словам Алано, утренние визиты до полудня не наносят. Но это было делом совести, а не светских правил.
Прежде всего Дуглас хотел убедиться, что герцог не обращается с Сарой дурно. Ему не понравилось поведение герцога Херриджа, с него станется, что он учинит какую-нибудь злобную выходку. Во-вторых, он хотел поговорить с Сарой. Она заслуживает знать правду, он так же далек от джентльмена, как она — от переулков Перта в далекой Шотландии.
Саймонс, однако, отказался впустить его.
— Простите, сэр, но леди Сары для визитеров нет дома.
Благодаря наставлениям Алано Дуглас понял, что она дома, но не желает его видеть.
— Мне важно поговорить с ней, Саймонс, — сказал он. — Герцог дома?
— Его светлости нет, сэр.
Саймонс жестом прогнал медлительного лакея и открыл дверь немного шире.
— Вы не сделаете ей ничего хорошего, пытаясь увидеть ее, сэр, — мягко сказал Саймонс. — Фактически вы можете ей навредить.
— Как? — удивленно посмотрел на него Дуглас.
— Герцог без колебаний накажет ее, сэр, если будет не в духе. По крайней мере сейчас он дает ей еду и воду.
— Что значит «сейчас»? Он делал это прежде?
Саймонс разрывался между молчанием и желанием открыть правду.
— Сэр, герцог не любит возражений, — сказал он. — Особенно от тех, кого считает ниже себя.
— Свою дочь?
— Именно так, сэр. Или жену. — Саймонс оглянулся, словно опасаясь, что герцог вернется в любой момент. — Он на все способен. В конце последнего сезона леди Сара не захотела посетить какое-то торжество. Его светлость ударил ее перед всеми слугами за отказ. Он без колебаний делает то, что желает и когда желает.
Дуглас не отвечал, дворецкий слабо улыбнулся.
— Так что, возможно, для Сары брак с вами лучший выход. Лучший!
Дуглас отступил на шаг. При всем его воспитании, вернее, его отсутствии — осиротев в восемь лет, он болтался по проулкам Перта, — он никогда не обижал слабых и беззащитных.
— Я начинаю думать, что вы правы, Саймонс, — сказал он. — Доложите его светлости, что я буду здесь завтра в назначенное время.
Дуглас спустился по ступеням, сознавая, что Саймонс все еще наблюдает за ним. Сев в карету, он поднял глаза и заметил, как женская рука ухватилась за край занавески на втором этаже. Возможно, это рука усердной горничной. Или это леди Сара?
Он приехал убедиться в ее безопасности и выяснил, что ей грозит большая опасность, чем он думал.
Завтра он спасет ее, женившись на ней.
А она тоже так рассматривает этот брак?
Глава 3
Через два дня Сару выдали замуж за человека, которого она не знала, за мужчину, которого выставили из дома ее отца через пять минут после их встречи.
— Проводите мою дочь наверх, — сказал тогда отец, и ее увели в довольно милую комнату, если не обращать внимания на стены ядовитого персикового оттенка. Она провела здесь последний катастрофический светский сезон и не сохранила приятных воспоминаний.
Как только она вошла в комнату, дверь за ней захлопнулась, ключ повернулся в замке. Она не потрудилась постучать в дверь или позвать Саймонса. Слуги если не фанатично преданы отцу, то боятся его до такой степени, что не станут ее освобождать.
В тот вечер записка на подносе с едой только подтверждала намерение отца. Или Сара выходит замуж, или он отправит ее мать в Шотландию. Она не имела права предпочесть собственное благополучие положению больной матери. Она написала отцу и просила гарантии, что он оставит ее мать в Чейвенсуорте, если она согласится на брак.
Он не ответил.
Выбора не было. Через два дня с некоторым раздражением Сара приветствовала своего жениха на нижней площадке лестницы.
Дугласа Эстона, похоже, не тревожило, что она выходит за него по принуждению или что недавно рассвело и мало великосветских свадеб совершается в столь ранний час. И при этом его, кажется, не смущает, что она хмуро смотрит на него. Он продолжал с полуулыбкой рассматривать ее, выражение его глаз странного цвета трудно было разобрать.
— Вы, должно быть, имеете к этому какое-то отношение, — сказала она, отказываясь взять его руку. — Специальную лицензию дают объявленному ранее жениху.
Он не отвечал.
— Я не буду хорошей женой, — предупредила она. — Я замкнутая и не подчиняюсь другим. Меня называют книжницей. У меня слишком много недостатков. Я люблю изучать звезды.
При последних словах он взглянул на нее. Какая досада, что он значительно выше ростом и довольно
