ДЛЯ ЧЕГО НУЖНЫ ВЫСТАВКИ
Вероятно, читатель уже давно задает вопрос: а для чего, собственно, нужны выставки? Частично мы ответили на этот вопрос в главе «Праздник мохнатых друзей», рассказав о том, как на выставке проверяется работа собаковода, качество выращенного им поголовья собак; и все же вполне уместным будет недоумение: почему нужно обязательно тащиться с собаками в такую даль, расходовать крупные средства на переезд участников, отрывать серьезных людей от их занятий и т. д.? Разве все это так уж необходимо? Разве непременно надо создавать столько осложнений в таком, казалось бы, простом и ясном деле, как разведение собак?
И вообще — как это не лень собаководам сидеть и кропотливо записывать в толстые книги даты рождений и смертей породистых псов, клички их отцов и матерей, дедов и прадедов, все их отличия и заслуги? Отбирать щенков, следить за тем, чтобы одна порода ни под каким видом не смешивалась с другой, терпеливо изучать как достоинства их, так и недостатки... В конце концов, кажется, чего бы проще: собаки сами собой плодились, размножались, а человек без всяких хлопот брал бы любую из них и дрессировал как ему вздумается...
Почему собаководы с такой предубежденностью относятся к беспородной бродячей собаке и столько сил и внимания отдают постоянному совершенствованию чистокровных животных? Неужели только потому, что дворняжка грязна и бездомна, а породистый пес чист, выхолен и лоснится, как смазанный жиром?
Нет, конечно, не потому.
Тогда, может быть, оттого, что дворняжка глупа?
Нет, и не поэтому. Да дворняжка вовсе не так и глупа, и даже, напротив, проявляет зачастую совершенно поразительную сообразительность. В годы Великой Отечественной войны немало дворняжек было успешно использовано нами в боевых условиях. И все-таки почему-то собаководы с большим пренебрежением относятся к ней. Почему?
Оказывается, все это не так просто, как быть может, кажется на первый взгляд. Попробуем пояснить на ряде примеров.
Вот взяли здоровенного дворового пса и решили сделать из него хорошего сторожа. Принялись дрессировать его, а он смирнехонек, как теленок, и совсем не имеет желания кого-нибудь кусать, как подобает караульной собаке; а даже, наоборот, — развалится на солнцепеке и приглашает любого да каждого почесать ему живот. С виду-то страшный, а на самом деле добрейшее существо. И сколько его ни стараются разозлить, он только хвостом лениво машет да щурится добродушно.
А вот небольшой песик. И ростом подходящ, и по цвету незаметен, и бегать горазд. Ни дать, ни взять — связист.
Стали его дрессировать, а он на всех бросается, никакого сладу нет, кусается; вожатому, которому должен был отдать донесение, руки изуродовал, а это уже никуда не годится.
Выходит, большого пса надо сделать связистом, а маленького использовать на караульной службе? Но большого убьют в первом же сражении, уж очень он велик, стрелять в него удобно — заметная мишень, а у маленького в первую же ночь воры ограбят магазин. Хоть и злой, да что толку? Очень мал, — кто такой моськи испугается!
Наконец, подобрали подходящую собачку. Рослая, сильная, хорошо сторожит... Значит, теперь все в порядке? Нет, не все.
Появились у нее щенки, выросли, и — началась прежняя история. Один свирепый не по росту, другой чрезмерно смирный... Все разные, и ни один для серьезного дела не годится. Почему так? Да по очень простой причине. Мать была хорошая, верно, — а отец? А кто его знает — уличный пес какой-то. А дед? А прадед? Неизвестны. И вот тут мы подошли к существу вопроса. Раз неизвестны кро?ви, неизвестно происхождение собаки — ничего не скажешь заранее и о ее рабочих качествах.
А нам нужны для практического использования такие собаки, на которых можно было бы вполне положиться. Сказал «сторожи!» — и будет сторожить; послал с донесением — и будь уверен: принесет. Именно потребность в такой собаке и заставила человека заняться кровным собаководством.
Подбирая собак с одинаковыми признаками, искусственно соединяя пары, постепенно человек вывел целый ряд разнообразных пород, каждую со своими достоинствами, со своими, только ей одной присущими, особенностями.
Часто приходится слышать: а какая порода лучше? Да все хороши, каждая по-своему; нужно только уметь их использовать.
Наша северная лайка незаменима как средство транспорта (в условиях Крайнего Севера, конечно); восточноевропейская овчарка — лучшая ищейка; кавказская и среднеазиатская овчарки — великолепные пастушьи собаки; рыженький храбрый эрдель-терьер, быстрый на бегу и обладающий развитым ориентировочным инстинктом, — превосходный связист; ласковая добродушная колли — шотландская овчарка — санитар; чуткий огромный дог — надежный сторож и защитник[14] .
И уж будьте уверены, если родятся у эрдель-терьера щенки, то будут все, как один, рыжие, кудлатые, с темной спинкой и бородатой мордочкой и, — если их учить этому, — непременно хорошие связисты. У лайки родятся лайки, у овчарки — овчарки и т. д.
Однако, кро?ви это еще не все. Можно и с хорошей родословной вырастить плохую собаку. Чрезвычайно много зависит от условий, в которых она будет воспитываться.
Сергей Александрович постоянно напоминал мне, насколько важно уделять Джери как можно больше внимания: подольше гулять, получше кормить. И я действительно не жалел для Джери ничего. И вот мой Джери удостоился чести поехать на Всесоюзную выставку, а его однопометники[15], то-есть братья и сестры, которые, видимо, воспитывались не в таких благоприятных условиях, как он (вырастить хорошего дога особенно трудно ввиду его громадных размеров), ни разу не участвовали даже в областной.
Мы говорили о забитости дворняжки. Ее сделали такой условия ее существования. Вынужденная постоянно приспособляться, попрошайничать, недоедать, она приобрела и соответствующие свойства натуры.
Не таков породистый пес. Он не гоним, его инстинкты не направлены на раздобывание пищи, и этим объясняется его более независимое поведение и вообще представительный вид, которым он выгодно отличается от беспородной собаки.
Но попробуйте поставить овчарку в обстановку, в какой проходит жизнь дворняжки, и вы убедитесь, как скоро она превратится в такое же забитое и несчастное существо, как и та. Куда девался ее шикарный вид, ее неподкупность и злобность; она будет так же выклянчивать кусок пищи, так же с поджатым хвостом рыться на помойке... И если ее оставить в таких условиях на протяжении нескольких поколений, то постепенно, от постоянного недоедания, она начнет терять силу и рост и вообще лишится многих своих признаков. Вы замечали, что почти не бывает крупных дворняжек? Крупной бродячей собаке трудней прокормить себя, и она неизбежно обречена на вымирание.
К слову сказать, человек совершает преступление перед верным другом — собакой, очень часто оставляя на выкорм щенков дворняжки, забавляясь ими, пока они маленькие, и затем, когда надоест с ними возиться, вышвыривая за дверь. Именно таким путем и пополняется непрерывно бродячее племя дворняжек — вечно голодных, бездомных, выродившихся собак.
Как измельчает пшеница, если поле зарастет сорняком; а дворняжка — это тот же сорняк. Поэтому вытеснение беспородной собаки породистой — одна из целей собаководства.
Порода — это, как говорит советский ученый Т. Д. Лысенко, способность организма развиваться в относительно определенном направлении; однако, чтобы эта способность могла проявляться в полной мере, необходимы и относительно определенные условия жизни.
Создавая для животного разумные условия содержания и разведения, мы тем самым поддерживаем породу, развиваем в ней нужные нам качества, а при желании можем даже вывести новую. И в этом отношении у советского собаковода, стоящего на материалистических позициях в науке, неограниченное поле деятельности.
Не покорное следование за стихией наследственности, не простая регистрация смертей и рождений собак, а постоянная, настойчивая и целеустремленная работа по улучшению существующего поголовья на
