человека.
Словом, предложив пустить Кембля, я вовсе не имел мысли сейчас же догнать и изловить преступника. Но случилось так, что это обстоятельство явилось решающим в этой таинственной истории.
Кембль добежал до забора, которым была обнесена вся заводская территория, и ткнулся носом в одну из досок. Она была оторвана и едва держалась на гвозде. Очевидно, здесь злоумышленник проник на территорию завода. Кембль был уже за забором, и мы один за другим стали пролезать в эту щель, когда Валентин, неотступно следовавший по пятам своего начальника, нагнулся и что-то поднял: взглянул и тотчас протянул Сергею Александровичу. Тот посмотрел и даже присвистнул от неожиданности.
— Вот это да-а! — протянул он. Темнота не позволила мне рассмотреть, что у него в руках.
Он возвратил находку Валентину, быстро проговорив: «Спрячь, да, смотри, не потеряй! Она еще пригодится нам!» — Потом обернулся к начальнику вахтерской охраны:
— Я думаю, что Кембль виноват не так уж сильно.
— То-есть?! — изумился тот.
— Разрешите объяснить позднее. А сейчас мы попробуем довести дело до конца. Поехали, друзья!
— Что вы задумали? — спрашивал я его через несколько минут, когда мы снова ехали в машине, удаляясь от завода. Кембль ехал с нами, сидя между мной и Сергеем Александровичем, на всякий случай — в наморднике.
— Сейчас вы все поймете. Валентин, покажи, что ты нашел.
Валентин вынул из кармана и вложил мне в руку какой-то небольшой металлический предмет. В первую секунду мне показалось, что — револьвер; но он был слишком мал. Я поднес его ближе к глазам, он тускло блеснул, и тут я узнал его: зажигалка!
Открытие было столь ошеломляющим, что в первый момент я не мог произнести ни слова. Симкин — враг?! Так это по его следу бежал Кембль?! Нет ли тут ошибки?
— Неужели это Симкин?.. — У меня не поворачивался язык выговорить то, что уже было очевидностью.
— Да, — коротко и решительно подтвердил начальник клуба. — Судите сами: кто же еще? Думаю, что он такой же Симкин, как мы с вами леди Астор или Вандербильт.[45]
Голос моего друга звучал жестко, беспощадно. Гнев, вызванный вероломством врага, мешался в нем сейчас с оскорбленным чувством честного человека, подло обманутого тем, кому он доверял. Те же чувства и мысли владели мною и Валентином.
— Подлец! Наймит! — вырвалось у него. И больше он не произнес за всю дорогу ни слова.
6
Все должно было решиться в ближайшие полчаса. Теперь всех нас волновал один вопрос: застанем ли мы Симкина дома? А вдруг он догадался о провале и поспешил скрыться!..
Автомобиль остановился у большого пятиэтажного здания. В доме были потушены почти все огни.
— Он, наверное, уже спит, — хмуро заметил Валентин, у которого кровь закипала в жилах и руки невольно сжимались в кулаки, когда он вспоминал про контрамарки, полученные от Симкина
— Ничего, разбудим. И потом — артисты ложатся поздно...
— Вы когда-нибудь были у него? — спросил я начальника клуба.
— Нет. И очень рад, что не был.
— А как же мы найдем его? Придется идти в домоуправление
— Кембль покажет нам.
Сергей Александрович опять распустил поводок; Кембль, узнан дом и знакомую дорожку, сразу потянул к одному из подъездов. Мы поднялись за ним по лестнице на третий этаж и остановились перед дверью, на которой висела табличка, с несомненностью говорившая о тщеславии ее владельца:
Артист
Валерьян Эдуардович Симкин
— Артист... — процедил сквозь зубы Сергей Александрович.
Он нажал кнопку звонка.
Пришлось позвонить еще два раза, пока, наконец, за дверью послышались шаги и недовольный голос Симкина спросил:
— Кто там?
Сергей Александрович назвал себя, прибавив:
— Очень срочное дело, прошу извинить.
Симкин долго возился с цепочкой затем дверь открылась. Его глаза несколько округлились, когда он увидел что нас трое и, кроме того, с нами Кембль, и мне показалось, что в них промелькнуло тревожное выражение. Но улыбка, как всегда была предупредительно-приятна, безмятежна.
Он был в полосатой шелковой пижаме, но в штиблетах и выходных брюках — уже успел одеться. Кембль попытался приласкаться к нему, но бывший владелец собаки оттолкнул ее. Как видно, Симкин совсем не был рад этой встрече.
— А квартира у вас вовсе не такая тесная, — сказал как бы между прочим Сергей Александрович, проходя по приглашению хозяина в комнату и опускаясь на стул.
— Да, но знаете... все-таки творческая работа, надо готовить роли...
— Ну, я думаю, вы свою роль уже давно приготовили.
Симкин метнул на начальника клуба быстрый, настороженный взгляд и вкрадчиво осведомился:
— Чему обязан таким поздним визитом?
Надо признать, держался он с удивительным самообладанием.
— Мы хотели вам вернуть одну вещицу, которая, вероятно, дорога вам, как подарок. С помощью Кембля мы нашли ее. Надо полагать, вы не забыли, где ее потеряли?
Можно было поражаться, насколько владел собой и Сергей Александрович, хотя в эту минуту у него все кипело в душе.
— О чем вы говорите? — пробормотал Симкин. Глаза его сузились, взгляд сделался сразу колючим, неприятным и быстро сверлил поочередно каждого из нас.
— Валентин, прошу! — отчеканил Сергей Александрович.
Валентин, стоявший у двери, выхватил из кармана зажигалку Симкин скользнул по ней взглядом и вдруг, коротко размахнувшись, сильно ударил инструктора по лицу. Тот пошатнулся, а Симкин шмыгнул мимо него. В ту же секунду раздался яростный вой. и Кембль прыгнул на Валентина. Намордник помешал собаке впиться в инструктора зубами, но рывок был настолько силен, что Сергей Александрович, не ожидавший этого и все еще державший Кембля за поводок, от толчка потерял равновесие и свалился со стула на пол.
Все это произошло столь быстро, что никто не смог помешать бегству Симкина. Щелкнул замок, хлопнула входная дверь, послышались поспешные удаляющиеся шаги, и все стихло.
Однако далеко он не ушел.
Пока мы возились с замком, он успел добежать до нижней лестничной площадки, но Валентин, опередив меня и Сергея Александровича, после того, как дверь, наконец, была открыта, разъяренный, как лев, в несколько прыжков догнал беглеца.
— Врешь, не уйдешь!.. — восклицал Валентин, скручивая врагу руки за спиной.
Через минуту помятый и потерявший весь свой лоск Симкин был водворен обратно в квартиру.
Он смотрел на нас зверем; куда девались его благовоспитанный вид, его манеры. Теперь это был враг, с которого сорвали маску, омерзительный и жалкий в одно и то же время, выродок, переставший разыгрывать советского человека.
Он наотрез отказался следовать за нами. Пришлось позвонить по телефону и вызвать кого следовало.
