понедельника на вторник. Это что же получается? Корнилов еще не успел до Питера добраться, а бравые менты уже знали, что он здесь, да еще должен именно ко мне податься?! Даже если предположить, что он прямо с ладынинской виллы направился в аэропорт, сел на первый самолет до Москвы, а там пересел на питерский... Все равно не могли наши местные менты буквально за несколько часов узнать, что я имею к Корнилову какое-то отношение и опросить всевозможных знакомых на предмет наших взаимоотношений. Такие резкие движения не делаются даже ради опасных преступников, что там говорить про свидетелей. Или мне планомерно вешали на уши самые длинные макароны? Просто тайна двух океанов. Нет, ничего не понимаю. Ни-че-го-шень-ки!
Тут я сообразила, что чуть не проехала свою станцию. Поезд, громыхая, влетел на “Сенную”. Толпа потащила меня к эскалаторам, и какое-то время мои мысли были заняты только тем, как сохранить в давке человеческое подобие, а также туфли и сумку.
Пройдя через площадь, отбившись от назойливых нищих и продавцов лотерейных билетиков, я свернула в переулок Гривцова. И вдруг увидела, как в стороне Садовой мелькнуло что-то бежевое.
“Тойота”. И не просто, а “Марк”!
У меня есть права и я могу даже ездить - по ровной дороге, в отсутствие транспорта и пешеходов. Но вот в породах машин я абсолютно не разбираюсь. Могу даже новую “десятку” принять за иномарку. И только проклятый “морковник” не спутаю ни с чем и ни при каких обстоятельствах.
Все дело в том, что когда Мишка добирал последние сотни баксов до покупки машины, он буквально бредил этим “Марком”. На мою беду, в Сочи их было немало, и стоило Мишке увидеть подобный экземпляр, он надувался, как индюк, и начинал читать мне лекцию о коробках передач, электропакетах и прочей дребедени. По его словам выходило, что “Марк” - это восьмое чудо света. Мне “Тойота” не нравилась, я бы предпочла “Ауди”, но чтобы переорать Мишку, надо было быть двойным Мишкой. И все же мне повезло: нам предложили очень симпатичный джип по совершенно смешной цене, и Мишка не устоял. “Но следующим будет “Марк”!” - заявил он, бросая ключики от джипа в бокал с водкой.
Паранойя какая-то! Наверняка в Питере бежевых “морковников” не меньше, чем в Сочи. Не меньше, а больше. И машину-то я видела буквально секунду издали. Но почему-то была уверена, что это именно та “Тойота”, которая стояла у моего подъезда.
Начинается!
Похоже, я попала в одну из дурацких детективных историй, которых за два года в издательстве прочитала хренову тучу. Однако как я ни выворачивала шею во все стороны, больше “Марка” не увидела.
* * *
Редакция малопопулярного дамского журнальчика “Нить Ариадны”, специализирующегося на гороскопах, кулинарии, светских сплетнях и псевдопсихологических статьях, располагалась на втором этаже странного серого дома дореволюционной постройки. Когда-то это было дешевое доходное здание, потом его превратили в общежитие с коридорной системой, а после капитального ремонта здесь обосновались всевозможные мелкие конторы и фирмы.
Через застекленный подъезд с козырьком я вошла в крохотный холл с охранником-жлобом. Всех входивших он приветствовал весьма оригинальным образом: “Куда?!” Можно было подробно объяснить, а можно - просто ответить “туда” и спокойно пройти. Что я и сделала.
Из холла на второй и третий этажи вела “парадная” лестница из поддельного белого мрамора. На площадках пристроились поддельные пластиковые фикусы. От площадок вправо и влево отходили длиннющие коридоры с множеством дверей. Одни были попроще, другие посолидней, встречались даже вполне роскошные. Помимо “Ариадны” в здании поселились еще одна захудалая редакция из двух комнат, парочка адвокатов, нотариальная контора, торгово-закупочная фирма, психотерапевт, мелкое кадровое агентство, представительство косметической фирмы из тех, которые занимаются сетевым маркетингом, - короче, весь тот набор, который заводится в офисных зданиях третьего сорта.
В концах коридоров были две “пожарные” лестницы. Левая - глухая, выход наружу с нее заколочен, поэтому и двери на этажи обычно закрыты. Зато по правой можно спуститься и через вечно открытую дверь выйти в проходной двор. Почти половину третьего этажа в правом крыле занимал склад учебной литературы, который работал - это я знала точно - только в первой половине дня. Именно поэтому и назначила Герострату рандеву на чердачной площадке правой лестницы - вероятность встретить там после обеда живого человека была минимальной.
Но сначала я все-таки отнесла Галине статью.
Галка сидела в крохотном кабинетике размером примерно с мой балкон. Там помещались только стол с компьютером, стул для посетителя и сама хозяйка, весьма пышная, слегка усатая хохлушка. Заходя к ней, я сразу же чувствовала себя чем-то избыточным.
Галина, прижав к уху бурчащую телефонную трубку, одной рукой держала сигарету, другой мучила мышку, просматривая что-то на экране компьютера. Переведя взгляд на меня, она хмыкнула и округлила глаза. На ней была такая же “седая” водолазка из джерси, как и на мне, только зеленая.
Не прерывая разговора, в котором на ее долю доставались только “угу” и “ага”, Галя протянула руку. Я достала из сумки дискету. Пристроив сигарету на краешек стаканчика с карандашами, Галина впихнула дискету в компьютер. Все так же повторяя свои “угу” и “ага”, она пробежала статью, при этом кривила пухлые губы и сурово ворочала брежневскими бровями. В первой раз это напугало меня чуть ли ни до слез: тогда я решила, что статья моя просто на уровне унитаза. Теперь-то я знаю, что дело не в статье, просто таким образом Галина оформляет мыслительный процесс.
Закончив, она проворковала в трубку: “Пусик, я позвоню тебе позже” и уставилась на меня. Подумав с минуту, изрекла:
- Сойдет.
Таков был ее обычный вердикт.
- Следующий номер пропустим, а потом я тебе позвоню. Надо будет что-нибудь эдакое... Про трудных подростков.
- Галя, помилуй! - взмолилась я. - Детей у меня нет. Братьев и сестер тоже. Сама я трудным подростком не была. Не пила, не курила, разве что замуж в восемнадцать лет вышла. Даже у соседей мерзких детей нет.
- Печально... Нет, хорошо, что нет мерзких детей, печально, что написать не сможешь. Ладно, что- нибудь придумаем. - Галина замолчала. Наступал самый ответственный момент - тягостный для нее как представителя редакции и вожделенный для меня. - Хочешь сказать, что тебе нужны деньги?
Нет, можно подумать, я пишу всякую дребедень из любви к искусству!
Галина набрала номер и печально сообщила в трубку:
- Светик, сейчас к тебе придет девочка. По фамилии Мартынова. Выдай ей как обычно.
Получив сиротливую сиреневенькую бумажку, на которую мне предстояло существовать примерно неделю, я перешла из левого крыла в правое и поднялась по лестнице.
На верхней площадке, привалившись к металлической чердачной лесенке-трапу, сидел и курил мрачный бомж в грязном камуфляже. Я уже хотела выругаться, но сообразила, что бомж - это и есть Герострат. Андрюша Корнилов. Или, как метко выразилась одна детективная дама, сволочь ненаглядная.
Выглядел он, мягко скажем, неважно. Нет, псиной от него не пахло, но если раньше он всегда казался эдаким беззаботным мальчиком-побегайчиком, то сейчас на меня хмуро смотрел побитый то ли молью, то ли жизнью мужик.
- Привет! - сказал он.
- Привет! - ответила я.
Далее повисла пауза. Андрей молчал. Я тоже не знала, что сказать.
- Давно ждешь? - удалось мне выдавить наконец.
- Нет.
Можно подумать, это не он звонил мне и взывал о помощи, а я в очередной раз пришла навязывать ему свои давно осточертевшие нежные чувства. Что бы еще спросить? “Как дела?” “Что случилось?” Или может, на манер голливудских идиотов, “У тебя проблемы?”
- Андрюш, - робко мяукнула я.
