Записки экспедитора Тайной канцелярии

влетела в кабинет отца. Тот, несмотря на занятость, с большим интересом выслушал дочь, торопливо зашептавшую ему что-то на ухо. Вон какие вещи у него под носом, в собственном доме, творятся! Ну что за страна?! Чуть недоглядишь, уже и заговор готов.

– Ладно, пойдем разберемся.

Он встал, надел поданный слугой кафтан и отправился в комнаты царевича. Александр Данилович застал Лизу и Петра за беседой:

– Ты охоту любишь?

– Боюсь, Ваше высочество, охоту она не любит, – прервал он сей милый разговор. – Ты ведь не любишь охоту, деточка?

– Я не знаю!

– Она не знает! – Тон Меншикова не понравился наследнику, но в него не кинешь подушкой, приходилось терпеть.

– Не знает! А-ха-ха-ха, – от души расхохотался князь, ему вторили придворные у дверей, – она не знает. – Отсмеявшись, он сменил тон: – Значит, не знает?! Трифон, дружок, скажи-ка мне, как сия особа попала в покои царевича?

Трифон, один из воспитателей, сжался и сделал шаг вперед. В этот момент раздались голоса «Куда ты, не велено!»

– Я те дам! А ну пусти!

С этими словами Самойлов влетел в опочивальню, чем немало озадачил хозяина дома.

– Бог ты мой, а ты-то здесь каким ветром?

– Простите, Ваша светлость! Наша. – забормотал Самойлов, указывая на Лизу, – к вам попала!

– Да пустите вы его! – велел Александр Данилович двум дюжим молодцам, что пытались воспрепятствовать Ивану. – Ваша?

Лиза встала с кровати со словами:

– Пойду я! А то у тебя переполох сплошной.

Потом, пройдя мимо опекуна, не поворачивая головы, пробурчала:

– Больше к монашкам не поеду.

Самойлов совсем смутился.

– Ваша светлость, одежду?.. – он указал на Лизин сарафан, лежавший на прикроватном пуфике.

Меншиков широким жестом разрешил забрать деревенское добро из своего дворца.

– Лапоточки забыл, – указал он Ивану на Лизину обувку.

Иван взял лапти, поклонился и вышел. А и впрямь, не босиком же юную упрямицу домой вести через полгорода. Сим небывалым приключением закончилась еще одна история в длинной череде жизненных событий экспедитора Тайной канцелярии.

Вот так Лиза побывала в спальне самого царевича, кстати они потом не раз встречались. До сих пор она хранит его подарок, но это уже другая история.

Часть VI Дело об отравлении

Глава I, о том, как однажды ночью наш герой собрался в дом терпимости по долгу службы

Доводилось ли вам задумываться о том, что направляет нас в сей жизни? Как складывается наш путь? Сами ли мы выбираем его, господь ли руководит нами в принятии решений, или все то, из чего складывается русло нашей жизненной реки – лишь вереница случайностей? Читая записки Самойлова, я не раз размышлял, почему именно ему – столь неискушенному, открытому и чистому юноше – выпала участь стать тайным сыщиком? Тот ли путь был написан ему на роду? Достаточно ли хорош он был в деле сем или другой на его месте справился бы лучше? Однако судьбой ли, случайностью выбор был совершен, и герой наш следовал ему, прикладывая все возможные старания, ошибаясь и учась на собственных ошибках, набираясь опыта и мудрея с каждым новым сыскным разбирательством. Воспоминания его – лучшее тому свидетельство.

Судьба не раз сталкивала меня с людьми разного толка. Но одно дознание врезалось в память навсегда. И не так чтобы события эти были из ряда вон. Но то, что произошло, научило меня не исключать из круга людей, подозреваемых в самых страшных грехах, тех, кого заподозрить в преступлении можно было меньше всего.

А началось все с того, что как-то ввечеру к дверям столичного особнячка подкатила карета, из коей вышли пожилой сановный господин и смазливая особа. Некоторая суета и весьма вольные любезности, с которыми господин обхаживал девицу, а также легкомысленное ее веселье и жеманства не оставляли сомнений в распутных намерениях сей пары. Старик уверенно (по всему видно – не в первый раз) распахнул дверь особняка и вошел, пропуская спутницу. Затем проследовал через прихожую и небольшую гостиную к лестнице, что вела на второй этаж к спальням, девица поспешила за ним. Возле лестницы он слегка задержался, чтобы раскланяться с мадам Софи – хозяйкой борделя и несколькими девушками, коротавшими время за карточной игрой. Те проводили гостя любопытными взглядами и принялись хихикать и перешептываться, обсуждая важного клиента, пока мадам не прикрикнула на них:

– Ну-ка, тихо!

Между тем Глаша, так звали избранницу пожилого господина, войдя в спальню, деловито повесила плащ на крючок и принялась не спеша раздеваться. Ох, как она это умела! Не зря мадам подсовывала ее только самым важным гостям. Девушка вертела бедрами, бросала кокетливые взгляды на любодея, спускала чулки медленно, чтобы ночной гость успел насладиться всеми прелестями точеного колена. Она и впрямь была хороша: черные блестящие глаза, лукавая улыбка, молодое упругое тело – налитая ягодка, да и только!

– Козочка моя! – восхищенно пыхтел старик, мешкая, однако, из-за чего-то. И хотя девица, оставшаяся уже в одних панталонах, заманчиво крутилась возле постели, он все копался: снял шляпу и парик, начал расстегивать камзол, но при этом суетливо искал что-то в больших карманах. Наконец нащупал небольшую склянку, отвернулся, чтобы Глаша не заметила, и несколькими глотками выпил почти все содержимое. Девица, правда, и не следила за ним. Ей надоело развлекать этого старикашку, она присела на кровать, нарочно спиной к нему, при этом лукавая улыбочка мигом слетела с ее лица и губы невольно сложились в презрительную гримасу. Господин покончил-таки с приготовлениями, облегченно вздохнул, обхватил предмет страсти за талию и потянул было к себе, но вдруг странно задергался, захрипел, а затем так же внезапно обмяк у нее на коленях. Глаша инстинктивно оттолкнула его, но после присмотрелась к лицу и помертвела от ужаса: глаза у старика вылезли из орбит да так и застыли, дыхания не было. Мгновение девушка и сама не могла вздохнуть, а потом закричала что было силы.

Конечно, встревоженная хозяйка и другие девицы тут же вбежали в комнату. Зрелище им открылось малорадостное: на кровати навзничь раскинулся почтенный гость, вид его не оставлял сомнений в печальном исходе любовного приключения, Глаша спряталась в угол за кресла и тоненько всхлипывала от крайнего испуга, не в силах даже как следует зарыдать, трясясь всем телом, и категорически не желала выходить. К счастью, мадам Софи была женщиной опытной, греховный бизнес научил ее не теряться ни в каких ситуациях. Она живо вытолкала девиц из спальни, не трогая, однако, до времени Глашу, спешно начертала что-то на бумаге и подозвала Лили – самую толковую свою подопечную. Та, хоть и была взволнована не меньше товарок, с готовностью выслушала, куда и кому она должна доставить письмо, сжала в руке листок и спешно отправилась выполнять поручение.

Вот как вышло, что в тот злополучный вечер в двери Самойлова постучалась девица легкого поведения, да еще и настоятельно потребовала от заспанного Егорки разбудить хозяина. Такой возмутительный номер никак не должен был пройти – Егор стоял стеной и твердо намеревался не допустить до барина сомнительную гостью.

– Я ж вам говорю, они почивают.

К счастью, Иван не спал: в сей поздний час, развалившись на кровати, он увлеченно листал пухлый том, доставшийся ему в наследство от погибшего Маслова. «Vitae parallelae»[15] в изложении Плутарха так увлекли его, что он не сразу услышал неурочный шум в прихожей. Но едва