наручники.
У Свиноты при себе был героиновый «чек» — его в присутствии женщин — понятых изъяла, как положено по правилам, Татьяна. И на хате нашли немножко наркоты.
— Арнольд, тебе вообще нельзя на задержания ездить, — усмехнулся я, выслушав эту историю.
— Источник повышенной опасности, — поддакнул Галицын.
Это верно. Арнольд при задержаниях постоянно попадает в какие-то истории, которые потом передаются из уст в уста и становятся анекдотами.
Ох, какие сцены украсили историю нашего отдела… Приоткрывается дверь наркопритона, Арнольд с криком «милиция» разбегается, дверь захлопывают, и он размазывается по ней мордой…
Мы едем с ним на машине, по улице беззаботно фланирует под дождем барыга, которого нужно взять.
— Я выскакиваю, бью по ногам, заваливаю, — возбужденно потирает руки Арнольд.
Я торможу. Арнольд выскакивает. И пропадает. Оглядываюсь — нет Арнольда, один барыга стоит. Ну все, думаю, убил, гад, боевого товарища. Пистолет выдергиваю:
— Руки на капот, — ору, целясь в чурбана. Тут Арнольд появляется:
— Все в порядке.
Оказывается, он выскочил из машины, поскользьнулся и плюхнулся в самую глубокую на улице лужу. Чурка-барыга над ним нагнулся и спрашивает с сочувствием:
— Молодой человек, вам помочь?..
А еще раз на улице брали троих барыг на тачке. Арнольд сидел в засаде. Даю приказ — задержание. Барыга врубает мотор, пытается тронуть машину с места. Арнольд выскакивает из укрытия и мчится навстречу. Хотел продемонстрировать коронный номер — вскочить на капот и вышибить ногой лобовое стекло. Разбежался, как локомотив. Князь тем временем барыге по балде съездил, выдернул ключ из гнезда, машина заглохла. А Арнольд остановиться не может — скорость большая. По инерции тыкается в машину, бьет ногой в бампер и кричит:
— Стоять, сука!..
И вот теперь этот рукав злосчастный.
— Ай, что будет, что будет, — надрывалась Свинота, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону.
— Чего надрываешься? — спросил я. — Не хочется в тюрьму?
— Не хочу-у-у!
— Сама колешься?
— Не колю-ю-юсь!
— Просто торгуешь?
— Мужа кормить надо. Дочь надо кормить! Ай, что бу-де-е-ет?
— Скажешь, где оптом берешь, — помилуем, — кивнул я.
— Ай, скажу. Ай, скажу… Ноги целовать буду, если выпустишь… Ай, что буде-е-ет!
— Все, прикрой фонтан, — велел я. — Рассказывай, где «геру» берешь.
— У Софы. Таджикский «гера». У нее еще дешевле, чем у таджиков.
— Почему? — поинтересовался Асеев.
— У Софы знакомый — Пистон, — он на какого-то Моджахеда работает. Хранит наркоту, которую таджики привозят. Ну и с веса получает…
— Что, втихаря бадяжит таджикскую «геру»? — удивился я.
— Ага-а…
— Значит, самого Моджахеда накалывает?
— Да-а-а.
— Моджахед ему голову-то отрежет, — усмехнулся я. — Откуда ты это знаешь?
— Как откуда? — удивилась Свинота. — Софа под Пистоном лежала. Все знает.
— Как Пистона звать? Фамилия?
— Колян. Фамилию не знаю.
— Где живет? — напрягал я ее. — Телефоны?
— Ничего не знаю-ю, — вновь заголосила Свинота.
— И где сейчас твоя Софа? Лежит?
— Под кем лежит? — не поняла Свинота.
— У тебя хочу узнать.
— Она дома-а.
— Ладно, мы тебе поможем, девушка, — я присел около Свиноты и потрепал по похожей на свиной окорок коленке. — Мы тебе даем деньги. Ты у Софы героин берешь. Мы берем Софу. Вопросы есть?
— Это я ее заложу, получается?
— Получается… Понимаешь, жизнь такая. Или ты ее продашь. Или твоя дочка будет с мужем-алкашом расти. Глядишь, тоже алкашкой станет.
— Я согласная! — громко и решительно произнесла Свинота.
У меня внутри подвело от ощущения, что нежданно — негаданно свалилась удача. Мы неожиданно получили доступ к окружению Моджахеда. Теперь только надо использовать Рсдставившийся шанс. Может, тут и разберемся с порченым героином.
— Boт и отлично, — сказал я. — Сейчас придешь в себя и будешь звонить.
— Буду, — Свинота всхлипнула.
— А то куртки рвать. Шустрая, — Арнольд зло посмотрел на нее.
— А чего вы?..
— Ну что? Что теперь с курткой делать? — никак не мог успокоиться Арнольд, держа в руке свою новенькую джинсовку с оторванным рукавом. — Теперь не пришьешь нормально.
— Дай, — я взял у него куртку. И рывком оторвал другой рукав.
— Ox, — как от боли вскрикнул Арнольд.
— Нормальная безрукавка, — сказал я. — Можно даже сказать — жилет.
— А, — махнул рукой Арнольд и напялил ее. — Буду хипповать.
Дальше все пошло как по маслу. Вечером мы уже стояли у машины, защелкнув браслетики на черноволосой, похожей на ведьму с Брокена, но на ведьму привлекательную, Софе. Она только что толкнула Свиноте полграмма зелья.
— Продала меня, блядь такая! — покачала головой Софа, ошпаривая глазами Свиноту.
— Меня тоже продали, — заголосила Свинота. — Все друг друга продают.
— Ничего, я тебе устрою, блядина! — пообещала Софа.
— Что ты? — осведомился я у нее. — Ты в тюрьме на пяток лет зависнешь.
Софа раскрыла рот. Так с раскрытым ртом и запихали ее на заднее сиденье моей машины. Я уселся на переднее сиденье. Асеев присел рядом с задержанной. Арнольд прислонился к открытой дверце.
— Пистон — твой хахаль? — спросил я.
— Кто? — с нарочитым непониманием воскликнула Софа.
— Что, забыла благодетеля своего?
— Ну, хахаль.
— Давно?
— Уже год.
— И как мужик? — гыкнул Арнольд.
— Он меня любит!
— Прав-да-а? — всплеснул руками Арнольд, глядя на ее как на сказавшего милую глупость трехлетнего карапуза.
— Да, — с вызовом ответила она.
— Интересен нам Пистон, — сказал я.
— Чем это? — поджала губу Софа.
— С научной точки зрения. Как одичавший подвид гомо сапиенса.
— Чего?
