Вздохнув, я приблизился к пленнику, и, проверив и закрепив путы еще раз, направил на него палочку.
— Энервейт! — приказал я. Веки Блэка затрепетали, и открылись пустые, бессмысленные темно-синие глаза. Зрачок напоминал точку, и я как-то отстраненно подумал, что он едва ли вообще что-нибудь видит. Тело пленника дернулось, но, видно, он сразу ощутил, что путы не скинуть. Еще пару раз шевельнувшись он затих. Я прикусил губу. Почему-то заговорить с ним казалось страшным. Чтобы выиграть чуточку времени, я отступил, озираясь по сторонам в тщетной попытке придумать, что бы такого мне могло понадобиться сделать прямо сейчас? Не найдя ничего, я неохотно снова повернулся к пленнику… и обалдело замер. Глаза больше не были пустыми. В них на мгновение мелькнуло замешательство, а потом — безнадежность и тоска.
— Я знаю тебя… — прохрипел пленник едва слышным, и каким-то тусклым, безжизненным голосом. — Ты…. Малфой…
— Вы узнаете меня? — уточнил я осторожно, но Блэк не ответил. Он словно вообще меня не услышал.
— Убей… — прошептал он. Я заморгал.
— Что?
— Убей меня… прошу… — снова захрипел пленник, откидывая голову на пыльное покрывало. — Я не могу больше служить твоему господину… Но Темный Лорд жертву… не отпустит… Если в тебе еще осталась… хоть капля… человечности… убей меня, умоляю…
— Успокойтесь, — я вздохнул с некоторым облегчением. Судя по всему, он считает меня слугой Волдеморта. А раз просит убить…
— Убей меня! — резко закричал он, дергаясь в своих путах, да так, что я всерьез забеспокоился, что веревки не выдержат. Так… Похоже, субъект мне попался нервный…
— Тише, тише, — попытался я утихомирить разошедшегося Блэка, но тот снова не слышал меня.
Он бился в своих путах и рычал что-то и вовсе нечленораздельное. А я, вдруг вспомнив, что Блэк — анимаг, забеспокоился уже не на шутку — если он перевоплотиться в животное, веревки, рассчитанные на человека, могут его и не удержать, и тогда… Прежде, чем я до конца осознал, что делаю, я вскинул палочку.
— Ступефай! — извивающееся тело на постели дернулось и обмякло. Я осторожно наклонился к нему, пощупал пульс… Уф, кажется, все в порядке…
Ладно, похоже, мое предположение все же верно, и он под Империо. А его просьба убить его — это, видимо, момент просветления, какие бывают у тех, кто долгое время находится под чарами подвластья — будь то Империус или зелье. Мда, не сказать, что знакомство наше прошло удачно, но все же, я узнал, что хотел… Что ж, пожалуй, время заняться Поттером.
Я вздохнул, и направился к Гарри. Присев на корточки рядом с ним, я осторожно вытащил из кармана его палочку и опустил ее на расстеленную мантию возле его правой руки. Помедлив, я поправил сбившиеся на бок очки Поттера, и, снова достав собственную палочку, направил ее на него и прошептал «Энервейт». Гарри застонал, и зашевелился, помотал головой, повел плечами, и, наконец, подняв левую руку, потер лицо и открыл глаза.
— Дрей, — выдохнул он, увидев меня. — Что случилось? Меня зацепило? Чем?
— Все в порядке, ты просто был без сознания, — осторожно отозвался я. — Как ты?
— Голова трещит… — пожаловался Гарри, порываясь сесть, но я мягко удержал его. Не знаю, почему, но мне не показалась удачной идея позволить ему увидеть Блэка сейчас, пока он еще не пришел в себя окончательно и не вспомнил то, что произошло.
— Погоди, не торопись, — сказал я. Гарри нахмурился.
— Мне… черт, мне такой кошмар привиделся… — пробормотал он. — Как будто… Тьфу, даже вспоминать не хочу!
— Может, лучше все же припомнишь? — снова осторожно сказал я. Гарри, однако, мигом насторожился и вскинулся.
— Малфой… Это не сон, да? — тихо спросил он, и глаза его расширились от напряжения. Я понял, что Поттер балансирует на волоске, удерживая контроль, и взял его за руку, чтобы помочь.
— Смотря что ты имеешь в виду, — сказал я.
— Сириус… — прошептал Гарри одними губами. — Это он, да? — его взгляд скользнул мне за спину, и Поттер все же сел. Я сильнее стиснул его руку, удерживая Родовую Силу, однако Гарри, кажется, не так уж сильно и нуждался в этом. Через нашу связь я чувствовал в нем… даже не ужас, не страх, не боль, а… опустошение. Как будто все эмоции вымерли на мгновение. Однако в следующую минуту он закрыл глаза, и прижался лбом к моему плечу, и вот тогда — тогда узы связи между нами полыхнули такой болью, что я с трудом удержался, чтобы не рухнуть на пол самому. Какое там удержать силу — я чуть не потерял собственный контроль, и только каким-то чудом сумел не выпустить магию на свободу. Стены хижины затряслись. С потолка посыпались остатки штукатурки…
— Гарри, — выдавил я. — Гарри, не надо! Ты не знаешь…
— Я не верю, — шепнул он, а затем повторил громче, и я различил слезы в его голосе: — Боже, я не верю в это! Сириус… Он здесь… И он пытался меня убить! Мерлин Великий, Драко, скажи мне, что я сплю! Пожалуйста! Это не может быть правдой!!! Не может быть… — последняя фраза утонула в потоке слез. Я окаменел на мгновение в замешательстве. С одной стороны, это хорошо в его состоянии: слезы — это альтернативный выход эмоциям, и теперь срыв магии ему больше не угрожает. А с другой стороны…. Нет, я прекрасно понимал его, но абсолютно растерялся, что мне самому-то делать. Я и девушек-то утешать не большой специалист, а уж парней… В конце концов, я неловко потрепал его по плечу, успокаивая. Никакого эффекта это, однако, не возымело, и я решил попробовать зайти с другой стороны.
— Эй, Поттер, прекрати разводить сырость, и послушай, что я скажу, — сказал я, мягко отстраняя Гарри и заставив его посмотреть мне в лицо.
Слезы катились по его щекам, на лице были боль и шок, неверие, ужас… Я мысленно попытался представить себе, что было бы со мной, попытайся меня убить мой отец или хотя бы Северус. Мда, я б тоже, наверное, не поверил… Но ведь все не так просто, надо объяснить ему, что происходит, вот только он сейчас едва ли способен услышать… Я встряхнул Гарри за плечи.
— Эй, Гарри, послушай! Послушай меня! — почти выкрикнул я. — Посмотри на меня!
Полные слез глаза моргнули и посмотрели на меня со смесью отчаяния и безнадежной усталости.
— Что бы он ни сделал, он действовал не по своей воле! — убежденно сказал я. Гарри всхлипнул, но глаза его были осмысленными, не как в истерике, и он чуть отдвинулся от меня.
— Он… Даже если его принуждали, он бы не стал… Только если… если сам…
— Империо очень мало кто может сопротивляться. А если его использовать вкупе с зельем подвластья, так и вообще никто, — пояснил я. Гарри замер, кажется, боясь даже дышать, и посмотрел на меня. Слезы все еще катились по его лицу, но в глазах затеплилась робкая надежда. Когда он заговорил, голос его дрожал.
— Ты… Ты думаешь, он… под Империо? — спросил Поттер. Я кивнул, стараясь держаться максимально спокойно. Хотя я отнюдь не был уверен, что то, что я скажу, понравится Гарри.
— Я уверен в этом. Я наложил диагностические чары, а когда попытался просканировать, меня так шваркнуло отдачей, что до сих пор потряхивает, — я содрогнулся. — Не иначе, как от самого Волдмеорта проклятие, плюс еще наверняка зелье подвластья, чтоб не трепыхался. И… Я разбудил его, до того как привести тебя в чувство. Симптомы у него были вполне типичные для Империо — суженные зрачки, бессмысленный, отсутствующий взгляд… в общем, весь набор. А потом настал «момент просветления», и он…
— Что он? — Поттер смотрел на меня, не отрываясь, жадно впитывая каждое слово.
— Он узнал меня. И… сказал, что не может больше служить моему господину. Видно, подумал, что я — как отец, служу Темному Лорду. Сказал, что Лорд жертву не отпустит, а еще… Он просил… Он просил меня убить его, если во мне осталась еще хоть капля человечности.
— И ты… — Гарри вдруг задохнулся, и с ужасом посмотрел на лежащее на кровати тело, а потом на меня. — Ты его… — я возмущенно вскинулся.
— Поттер, ты что, с Гремучей Ивы навернулся? — возмутился я. — По-твоему, я стал бы его
